Текст песни Юрий Коваль - Самая легкая лодка в мире

С детства я мечтал иметь тельняшку и зуб золотой. Хотелось
идти по улице, открывать иногда рот, чтоб зуб блестел, чтоб
прохожие видели, что на мне тельняшка, и думали: "Это морской
волк".

В соседнем дворе жил ударник Витя Котелок. Он не был
ударником труда. Он был ударник-барабанщик. Он играл на
барабане в кинотеатре "Ударник". Все верхние зубы были у него
золотые, а нижние — железные. Витя умел "кинуть брэк".

Перед началом кино оркестр играл недолго, минут двадцать, и
наши ребята мучительно ожидали, когда же Витя "кинет".
Но Витя нарочно долго "не кидал".

Наконец в какой-то момент, угадав своим барабанным сердцем
особую паузу, он говорил громко: — Кидаю!

Оркестр замирал, и в полной тишине начинал Витя тихохонько
постукивать палочкой по металлическому ободу барабана и вдруг
взрывался, взмахнувши локтями. Дробь и россыпь, рокоты и
раскаты сотрясали кинотеатр.

Витя Котелок подарил мне шикарный медный зуб и отрезал от
своей тельняшки треугольный кусок, который я пришил к майке
так, чтоб он светил через вырез воротника.

Я расстегивал воротник и надевал зуб, как только выходил на
улицу.
Зуб был великоват. Я придерживал его языком и больше
помалкивал, но с блеском улыбался. По вечерам ребята выносили
во двор аккордеон и пели:
В нашу гавань заходили корабли, Большие корабли из океана...

Сумерки опускались на Москву и приносили с собой запах моря.
Мне казалось, что в соседних переулках шумит прибой, и в
бронзовых красках заката я видел вечное движенье волн.
Распахнув пошире воротник, я бродил по Дровяному переулку,
сиял зубом в подворотнях. Порывы ветра касались моего лица, я
чувствовал запах водорослей и соли.

Море было всюду, но главное — оно было в небе, и ни дома,
ни деревья не могли закрыть его простора и глубины.

В тот день, когда я пришил к майке треугольный кусок
тельняшки, я раз и навсегда почувствовал себя морским волком.

Но, пожалуй, я был волком, который засиделся на берегу. Как
волк, я должен был бороздить океаны, а вместо этого плавал по
городу на трамвае, нырял в метро.

Мало приходилось мне мореходствовать. Как-то две недели
проболтался в Финском заливе на посудине, которая называется
"сетеподъемник", обошел Ладожское озеро на барже под названием
"Луза".

Шли годы, и все меньше моря оставалось для меня в небе.
Никаких водорослей, никакой соли не находил я ни в Дровяном
переулке, ни в Зонточном.

— Выход к морю,— бормотал я про себя, гуляя по Яузе,— мне
нужен выход к морю. Мне просто-напросто негде держать корабль.
Вот Яуза — родная река, но попробуй тут держать корабль —
невозможно. Мертвый гранит, отравленные воды.

Каждый год собирался я в далекое плаванье, но не мог найти
подходящее судно. Покупать яхту было дороговато, строить плот
— громоздко.

— Купи резиновую лодку,— советовал старый друг художник
Орлов.
— Мне нужно судно, а не надувное корыто. К тому же хочется
придумать что-то свое, необычное.
— Сделай корабль из пустых бутылок. В каждую бутылку сунь по
записке на случай крушения — и плыви!

Целый вечер сидели мы у Орлова в мастерской, что находится
как раз у Яузских ворот, и придумывали корабли и лодки из
разных материалов — птичьих перьев, разбитых гитар и даже
членских билетов спортивного общества "Белая лебедь".

— В Москве невозможно держать корабль,— сказал наконец
Орлов.— Какой тут корабль? Стены, машины, троллейбусы. Тебе
нужен выход к морю.

— Конечно! — крикнул я.— Выход к морю! Я задыхаюсь без
выхода к морю и нигде не могу его найти. А Яуза — это не
выход. — Яуза — прекрасный выход. Построил бы корабль и
поплыл прямо из мастерской. Но держать здесь корабль
невозможно. Строй лодку — корабля тебе в жизни не видать.
И вдруг мне пришла в голову некоторая мысль. Я вздрогнул,
сжал зубы, но мысль все-таки легко выскочила наружу:
— Я построю лодку, но только самую легкую в мире.

Since childhood, I dreamed of having a vest and tooth gold. I wanted
walk down the street, open sometimes the mouth tooth glistents to
Passers-by saw that there was a vest, and thought: "This is a marine
Wolf".

In the neighboring yard he lived the drummer Vitya Bowl. He was not
Drummer labor. He was drummer drummer. He played on
Drum in the "Drummer" cinema. All the upper teeth were with him
Golden, and the bottom - iron. Vitya knew how to "throw Breck."

Before the start of cinema, the orchestra played for a short, twenty minutes, and
Our guys were painfully expected when Vitya "Kinet".
But Vitya was deliberate for a long time "did not throw."

Finally at some point guessing with his drum heart
Special pause, he spoke loudly: - I throw!

The orchestra silenced, and Vitya Tikhokhonko began in full silence
tapping a stick on the metal rod of the drum and suddenly
exploded, waving his elbows. Fraction and stovery, rockots and
Rassed shocked cinema.

Vitya the bowler gave me a chic copper tooth and cut off from
his vest triangular piece I sewed to T-shirt
So that it shines through the cutout of the collar.

I unbuttoned the collar and put on the tooth as soon as I went to
Street.
The tooth was Velic. I adhered his tongue and more
I gave birth, but smiled with shine. In the evenings, the guys endured
into the courtyard accordion and sang:
Ships came to our harbor, large ships from the ocean ...

Twilight went to Moscow and brought with them the smell of the sea.
It seemed to me that in the neighboring alleys noise with surf, and in
Bronze paints of sunset I saw the eternal movement of the waves.
Opening the collar shouting, I wandered along the wood alley,
shone tooth in the doorway. Gusts of the wind touched my face, I
Felt the smell of algae and salt.

The sea was everywhere, but the main thing - it was in the sky, and neither at home
Neither the trees could not close its expanses and depths.

On that day, when I sewed a triangular piece to T-shirt
Telnyashki, I once and forever felt myself with a sea wolf.

But, perhaps, I was a wolf who stopped on the shore. How
wolf, I had to boil the oceans, and instead floated
The city on the tram dived in the subway.

Little had to be markedly. Somehow two weeks
told in the Finnish bay on the Queen, which is called
"Metage", went around Lake Lake on a barge called
"Pocket".

Years went, and even less the sea remained for me in the sky.
No algae, no salt I found neither in wood
Lane, nor in the dinner.

- entering the sea, - I muttered to myself, walking on Jauze, - I
Need access to the sea. I simply nowhere to keep the ship.
Here Yauza is a native river, but try to keep the ship here -
impossible. Dead granite, poisoned water.

Every year I was going to a distant swimming, but I could not find
Suitable ship. Buy yacht was expensive, build raft
- Bulkomdko.

- Buy a rubber boat, - advised old friend artist
Orlov.
- I need a ship, not inflatable trough. In addition, I want
come up with something your unusual.
- Make a ship from empty bottles. In every bottle of Sun on
Press in case of crash - and swim!

The whole evening was sitting at Orlov in the workshop, which is
just in the Jaiz gate, and came up with ships and boats from
different materials - bird feathers, broken guitars and even
Membership tickets of sports society "White Swan".

- in Moscow it is impossible to keep the ship, - finally said
Orlov. - What is the ship here? Walls, cars, trolleybuses. You
Need access to the sea.

- Of course! - I shouted. - Go to the sea! I suffocate without
I can't find it anywhere else. And Jauza is not
output. - Jauza is a wonderful way out. Would build a ship and
Floored straight from the workshop. But keep here ship
impossible. Build a boat - the ship does not see the ship in life.
And suddenly some thought occurred to me. I shuddered
He squeezed his teeth, but the thought is still easily jumped out:
- I build a boat, but only the easiest in the world.