Женщина,
девочка,
почти что подросток,
веснушчатая, угловатая
(этакий гадкий утенок), —
и в любви все никак не везло.
А город был южный,
душный,
и там,
на площадке его
танцевальной,
потные пары,
плотно прижавшись друг к другу,
кружились по кругу,
целовались тайком и смеялись,
и пластинки
то и дело сменялись, —
а она все стояла одна,
все ждала,
чтоб ее пригласили,
и глаза умоляли,
глаза просили —
тщетно,
напрасно.
А потом было белое танго,
и это
давало ей право
самой пригласить кавалера,
а она не могла,
не хотела,
и тогда,
словно птица,
взмахнула руками
и полетела
над танцевальной площадкой
(да, пусть они видят,
пусть знают!),
и сделала круг,
и еще,
и — полетела,
и полетела...
Ну что же ты,
глупенькая,
опустись на землю!..
Не опускается.
Так и летает.
Так до сих пор и летает.
Female,
girl,
almost a teenager
freckled, angular
(such an ugly duckling), -
and in love everything was in no way lucky.
And the city was southern
stuffy,
and there,
on his site
dance
sweaty pairs
clinging tightly to each other,
circled
kissed secretly and laughed
and records
every now and then replaced, -
and she all stood alone
everyone was waiting
to be invited
and eyes begged
eyes asked -
in vain
in vain.
And then there was the white tango,
and this
gave her the right
invite the cavalier herself,
but she couldn’t
did not want,
and then,
like a bird
waved her hands
and flew
over the dance floor
(yes, let them see
let them know!),
and made a circle
and further,
and - flew
and flew ...
Well what are you
silly
fall to the ground! ..
It does not fall.
So it flies.
So it still flies.
