Я в ночь новогоднюю ранен в пальто
снежком прошлогоднего снега.
Мне в спину стреляли – неведомо кто,
а мне показалось, что с неба.
Куда же он метил, стрелявший никто?
Не в спину, а только в одежду.
Но в это мгновенье я понял: ничто
меня в этом мире не держит.
И медленно падал в ближайший сугроб,
стараясь казаться серьезным.
И думал: зачем это пахнет укроп
колючим январским морозом.
Мне снилось, что я возвращался пешком
домой из неведомой дали.
И все же историю с этим снежком
мы с кем-то прекрасно сыграли.
Но где, наконец, затерялся мой дом?
Все тропки куда-то сбежали.
Я прошлую жизнь вспоминаю с трудом,
стучусь, открывают – не ждали?
В прихожей снимаю одежду со льдом –
конечно, валялся в сугробе.
И вижу пробитое насквозь пальто
и снежный комок между ребер.
Я в ночь новогоднюю ранен в пальто
снежком прошлогоднего снега.
Мне в спину стреляли – неведомо кто,
а мне показалось, что с неба.
Куда же он метил, стрелявший никто?
Не в спину, а только в одежду.
Но в это мгновенье я понял: ничто
меня в этом мире не держит.
И медленно падал в ближайший сугроб,
стараясь казаться серьезным.
И думал: зачем это пахнет укроп
колючим январским морозом.
Мне снилось, что я возвращался пешком
домой из неведомой дали.
И все же историю с этим снежком
мы с кем-то прекрасно сыграли.
Но где, наконец, затерялся мой дом?
Все тропки куда-то сбежали.
Я прошлую жизнь вспоминаю с трудом,
стучусь, открывают – не ждали?
В прихожей снимаю одежду со льдом –
конечно, валялся в сугробе.
И вижу пробитое насквозь пальто
и снежный комок между ребер.
