Как небрежный художник, зима поступила с землей,
Позабыв, где оставила свой загрунтованный холст.
И на этом забытом и белом холсте сам собой,
Словно долгое эхо, извечный рисунок пророс.
Вот холодными красками там набегает восход,
Только хватит ему этих красок всего на разбег.
Так охотник порой куропатку торопит на взлет,
И она, тяжело поднимаясь, ложится на снег.
И проявится в сумерках сопок немой хоровод,
Будто вылепил их одуревший от скуки мороз.
И так важно поверить, что есть у земли горизонт
И широкие летние степи, и солнце всерьез...
И не менее важно представить себе и себя
Среди тех, от кого ты вчера ненадолго ушел,
Где не то чтобы ждут или вдруг вспоминают тебя,
Но уверены - жив, и от этого им хорошо.
И неясный огонь, что зовуще мерцает вдали,
И не пламя свечи, что, касаясь, плывет в темноте, -
Ваши лица сегодня я в долг попрошу у зимы
На извечном рисунке - на вечной ее мерзлоте.
As a careless artist, winter did the land
Forgetting where she left her primed canvas.
And on this forgotten and white canvas by itself,
Like a long echo, an eternal drawing sprouted.
Here the cold colors rise over there,
Only enough of these colors for him to take off.
So the hunter sometimes urges the partridge to take off,
And she, rising heavily, lays on the snow.
And a dumb round dance will appear in the twilight of the hills,
It was as if they had been molded by frost, bored with boredom.
And it’s so important to believe that the earth has a horizon
And the wide summer steppes, and the sun seriously ...
And it is equally important to imagine yourself
Among those from whom you left briefly yesterday,
Where it’s not that they’re waiting or suddenly remembering you,
But they are sure that he is alive, and this makes them feel good.
And an obscure fire that flickers in the distance,
And not the flame of a candle that, touching, floats in the dark, -
I will ask your faces today for a loan from winter
In the eternal picture - in its permafrost.
