Когда мы покидали свой родимый край,
И молча уходили на восток,
Над тихим Доном
Под старым клёном
Вдали я видел твой платок.
Я не расслышал слов твоих, любовь моя,
Но знал, что будешь ждать меня в тоске.
Не лист багряный,
А наши раны
Горели на речном песке.
Изрытая снарядами стонала степь,
Стоял над Сталинградом чёрный дым,
И долго-долго
У чёрной Волги
Мне снился Дон и ты над ним.
Сквозь бури и метели к нам пришёл февраль,
Как праздник, завоёванный в бою,
И вот мы снова
У стен Ростова
В отцовском дорогом краю.
Так здравствуй, поседевшая любовь моя,
Пусть падает и кружится снежок,
На берег Дона,
На ветку клёна,
На твой заплаканный платок.
When we were leaving my dear edge
And silently went to the east,
Over the quiet Don
Under the old maple
In the distance I saw your scarf .
I did not hear your words , my love,
But I knew that I was going to wait in anguish .
Not a leaf purple ,
And our wounds
Burned on the river sand.
Pitted shells moaned steppe
Stood over Stalingrad black smoke ,
And for a long time
Do black Volga
I dreamed of Don and you are above it.
Through the storms and blizzards came to us in February ,
As a holiday , conquered in battle,
And here we are again
The walls of Rostov
In his father's expensive edge.
So hello, my love turned gray ,
Let falls and swirls snow,
On the bank of the Don ,
On a branch of maple ,
On your tear-stained handkerchief .
