Рвет и бесится бесстыжий
опустевший дохлый вечер,
Заливает тусклым светом
тень плетеней на дороге.
Обессилев, мы уснем
на ржавых трубах,
Бешеной собаке уступая дорогу.
Ей надоело умирать
от уговоров и пинков,
Ей надоело доверять,
заставших сучку у лотков
Ей надоело на цепи,
ей надоело не рычать,
Ей захотелось выть и рвать
Застывших в ужасе оков.
В деревне в праздник под окно,
Скрипя, запуталась в кустах;
От горя выбила стекло,
от злости поборола страх.
В развитых улицах - разврат.
Из дальних странствий возвратясь,
По скользким травам да ползком,
По диким лужам да домой!
А за калиткой беспредел,
а за окном давным-давно
Солнце ударилось в закат,
и за осколками темно...
Помойкой сытая, в крапиве -
добили родовые муки,
Скончалась безумной в пыли у реки,
Принимая пинки и кусая за руки.
Vomits and rages shameless
empty dead evening
Fills with dim light
wicker shadow on the road.
Exhausted we fall asleep
on rusty pipes
A mad dog giving way.
She's tired of dying
from persuasion and kicks,
Tired of trusting her
caught a bitch at the trays
She’s sick of the chain
she’s tired of not growling,
She wanted to howl and vomit
Frozen in horror shackles.
In the village on a holiday under the window,
Creaking, tangled in the bushes;
I broke glass out of grief
fear overcame anger.
In developed streets - debauchery.
From distant wanderings returning
On slippery grasses but creeping
In the wild pools and home!
And beyond the gate is chaos,
and outside the window a long time ago
The sun hit the sunset
and it’s dark behind the fragments ...
Well-fed cesspool, in nettles -
finished off birth pains,
Died insane in the dust by the river
Taking kicks and biting hands.
