женщины жарки. мужчины жалки.
дети желанны. мне скоро тридцать.
гляжу, на глаза натянув ушанку,
в синее небушко аустерлица.
мне скоро тридцать. такую цифру
нельзя опустить. подводя итоги,
я замечаю: проблемы с циклом -
то ли гормоны чудачат, то ли
простая усталость; Москва жиреет -
на карте собою Ижевск закрыла;
смышленым лютиком в оранжерее
расту, воспитав ощущенье тыла
до уровня нормы; внутри копаясь,
я стала видеть кусок вселенной
и понимать, что порезать палец -
намного смелее, чем резать вены,
пачкая кафель. мне скоро тридцать.
три ноль. в мою пользу крутые бедра.
вот только отвыкнуть бы материться
и можно сразу рожать ребенка.
...
мне нравится быть женщиной: худеть,
носить каблук, пугаться насекомых.
мне нравится быть мальчиком: хуеть
от женских пальцев, даже незнакомых —
в троллейбусе, метро или такси.
мне нравится мужчиной быть: потратить
бумажник денег, времени и сил
на новое запутанное платье
мне-женщине. остричь усы, обрить
лицо и голову, надеть тугие джинсы.
мне нравится быть девочкой: каприз
выплескивать на мальчика - ложиться,
как бы пугаясь. пачкать эскимо
колени в ссадинах. курить украдкой "яву",
жечь ненароком занавески, но
еще бояться появляться пьяной
на мамины глаза. и жить, смеясь.
мне нравится быть нами: хитромудро
выписывать неведомую вязь
грузинскую. пить. воду пить наутро.
любить тобой любимых. ограждать
тебя от недовольства атмосферы.
решать рожать мне или не рожать,
а если да - то от кого. и феном
сушить пятно на краешке весны,
чтоб высушить все лужи. знаешь? знаешь...
...
есть детальки, которые мне неизменно кажутся пошлыми:
читать вслух чужим людям собственные стихи; приходить минут на двадцать позже
назначенного времени встречи; постить в жж фотокарточки с декадентскими комментариями;
считать, что собирать бутылки – стыдно; судить о женщине по объему её талии;
верить, что настоящее ризотто можно попробовать только в Италии;
обязательно разговаривать со мной про Таню и
пытаться внушить своё мнение (о причёске, одежде, текстах, жестах и тдитп) о ней –
мне.
есть детальки, которые мне неизменно кажутся гадкими:
к примеру – делать взгляд с поволокой и говорить загадками;
требовать не загибать страницы, а пользоваться закладками;
прятать бутылку джина за цветочными кадками;
любой рекламный ролик мерить Каннами,
воруя при этом чужие идеи;
всякую беседу пытаться перевести в деньги;
спрашивать: «ну что, пригласишь на день рождения?»
есть детальки, которые мне неизменно кажутся жалкими:
привязываться к брендам во всём – от трубки курительной до пижамки;
втягивать пузо и втискиваться в пиджак
на два размера меньше необходимого;
называть «эта штуковина» и писсуар, и презерватив. и собственный член, и дилдо;
говорить на родительском собрании: «мой ребенок – индиго!
потому он такой впечатлительный, возбудимый, потому он такой бунтарь и задира».
мда... детальки, которые и в руки-то взять стыдно.
что же я горячусь так? после глинтвейна ещё не остыла?
ведь на самом деле мне всё равно – что анфас, что с тыла –
просто вдруг передёрнуло.
...
какой-то демон внутри нажимает мизинцем «выкл.»,
и всё меняется сразу: от лиц до улиц.
к подобным экспериментам я слишком привыкла,
потому так умело и группируюсь.
утро вряд ли мудрёнее вечера. впрочем, дело
может быть совсем не во времени суток. куда там!
кнопка «выкл.» нажата. мир опять чёрно-белый.
снова смело можно привязывать розы к датам,
превращая себя в отрывной календарь: картинок –
минимально, бумага жёлтая, много текста.
почему бы и нет? ну попробовала – хватило,
чтоб понять – «выкл.» исправна и больше не интересна.
только демон внутри так не думает, колупаясь
беспардонно в моих микросхемах, а это значит –
он находит новую кнопку, он тянет палец,
и я снова взрываюсь и снова живу иначе.
....
женщины созданы для удовольствий
(Господи, спасибо тебе за!)
какая разница, чья там баталия, и куда направляется войско,
если ты берёшь её лицо ладонями, смотришь прямо в глаза,
и видишь - не рассвет вовсе, а утро с кнопкой будильничной
+ инициалы начальницы Валентины Ильиничны,
набранные на бланке компании шрифтом Times New Roman
с омерзительными засечками? конечно, у тебя за спиной Рона,
громадьё планов, сикорски и танки...
женщины придуманы для удовольствий! для ванн из молока с кровью. для внезапного танго
у горячей плиты за пару минут до ужина.
для дегустаций: сигар, людей, эмоций, взглядов, наркотиков всех мастей. к тому же - на
удовольствия возлагая весь смысл этого месива пёстрого, этого кружева,
странно не признавать: женщины замужниеженатыенеженатыенезамужние -
все(!) созданы скульпторами ордена гедонистов
вне зависимости за десять им, за пятьдесят или за триста.
и ты - сгусток лености, если годам к двенадцати не потрудился почувствовать вышесказанное.
а родителям передай привет - и маме с её тромбами, спайками, спазмами;
и отцу - в его газету и миску пельменей,
которую он, не задумываясь, перемелет.
аккурат перед сном.
...
бросаю неброское, как камзол
кадета в толпе кадетов же, слово
"алё". пятьдесят ?6?
and you see - not dawn at all, but morning with an alarm button
+ initials of the head Valentina Ilyinichna,
typed on company letterhead in Times New Roman font
with disgusting serifs? Of course, behind Ron,
a lot of plans, Sikorski and tanks ...
women invented for pleasure! for milk baths with blood. for sudden tango
by the hot stove a couple of minutes before dinner.
for tastings: cigars, people, emotions, looks, drugs of all stripes. besides - on
pleasures laying the whole meaning of this mess of motley, this lace,
it’s strange not to admit: women married, married, married, unmarried -
all (!) created by sculptors of the Order of Hedonists
regardless of ten, fifty or three hundred.
and you are a clot of laziness, if by the age of twelve you have not bothered to feel the above.
and say hello to your parents - and to mom with her blood clots, adhesions, cramps;
and father - in his newspaper and a bowl of dumplings,
which he, without hesitation, will grind.
right before bedtime.
...
cast as discreet as a camisole
cadet in the crowd of cadets, the word
"ale." fifty? 6?