В 17 лет серьёзность не к лицу,
И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,
И шумные кафе и свет слепящих люстр
Под липами пора гулять настала.
Июньскими ночами так дышится легко
И всё вокруг красиво.
Гул города доносится, ведь он недалеко
Приносит ветер запах виноградников и пива.
Июнь, 17 лет, и кругом голова,
Шампанское туманит ваши речи..
И вы мечтаете, и на губах у вас
Горячий поцелуй, как бабочка трепещет.
В плену робинзонад душа томится
И тут, под фонарем, напротив вас
Одна мадемуазель садится
И для себя решив, что вы наивны,
Она отводит взгляд от вас картинно,
Чтобы потом уйти...
А на губах у вас не распустившись, вянет каватина.
Она над вашими сонетами хохочет,
Друзья вас бросили, вам плохо одному.
Она письмом вас осчастливить хочет...
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр,
И перед вами полные бокалы.
В 17 лет серьёзность не к лицу -
Под липами пора гулять настала...
At 17 years old, seriousness is not to face,
And leave your full glasses one evening
And noisy cafes and the light of blinding chandeliers
Under the lindens, it’s time to walk.
June nights breathe so easily
And everything around is beautiful.
The buzz of the city is heard, because it is not far
The smell of vineyards and beer brings the wind.
June, 17 years old, and around head,
Champagne fogs your speech ..
And you dream, and on your lips
A hot kiss as a butterfly flutters.
In captivity robinsonade soul languishes
And here, under the lamp, opposite you
One mademoiselle sits down
And deciding for yourself that you are naive,
She looks away from you pictures,
To leave later ...
And on your lips without blooming, withering cavatina.
She laughs at your sonnets
Friends abandoned you, you feel bad alone.
She wants to make you happy in a letter ...
That evening you are in a cafe where the light of blinding chandeliers,
And before you are full glasses.
At 17 years old, seriousness is not to face -
It’s time to walk under lindens ...
