Текст песни Alfred de Vigny - La mort du loup

LA MORT DU LOUP

I
Les nuages couraient sur la lune enflammée
Comme sur l'incendie on voit fuir la fumée,
Et les bois étaient noirs jusques à l'horizon.
Nous marchions, sans parler, dans l'humide gazon,
Dans la bruyère épaisse et dans les hautes brandes,
Lorsque, sous des sapins pareils à ceux des Landes,
Nous avons aperçu les grands ongles marqués
Par les loups voyageurs que nous avions traqués.
Nous avons écouté, retenant notre haleine
Et le pas suspendu. – Ni le bois ni la plaine
Ne poussaient un soupir dans les airs; seulement
La girouette en deuil criait au firmament;
Car le vent, élevé bien au-dessus des terres,
N'effleurait de ses pieds que les tours solitaires,
Et les chênes d'en bas, contre les rocs penchés,
Sur leurs coudes semblaient endormis et couchés
Rien ne bruissait donc, lorsque, baissant la tête,
Le plus vieux des chasseurs qui s'étaient mis en quête
A regardé le sable en s'y couchant; bientôt,
Lui que jamais ici l'on ne vit en défaut,
A déclaré tout bas que ces marques récentes
Annonçaient la démarche et les griffes puissantes
De deux grands loups-cerviers et de deux louveteaux.
Nous avons tous alors prépare nos couteaux,
Et, cachant nos fusils et leurs lueurs trop blanches,
Nous allions pas à pas en écartant les branches.
Trois s'arrêtent, et moi, cherchant ce qu'ils voyaient,
J'aperçois tout à coup deux yeux qui flamboyaient,
Et je vois au-delà quatre formes légères
Qui dansaient sous la lune au milieu des bruyères,
Comme font chaque jour, à grand bruit sous nos yeux,
Quand le maître revient, les lévriers joyeux.
Leur forme était semblable, et semblable la danse;
Mais les enfants du Loup se jouaient en silence,
Sachant bien qu'à deux pas, ne dormant qu'à demi,
Se couche dans ses murs l'homme, leur ennemi.
Le père était debout, et plus loin, contre un arbre,
Sa louve reposait comme celle de marbre
Qu'adoraient les Romains, et dont les flancs velus
Couvaient les demi-dieux Remus et Romulus.
Le Loup vient et s'assied, les deux jambes dressées,
Par leurs ongles crochus dans le sable enfoncées.
Il s'est jugé perdu, puisqu'il était surpris,
Sa retraite compté et tous ses chemins pris;
Alors il a saisi, dans sa gueule brûlante,
Du chien le plus hardi la gorge pantelante,
Il n'a pas deserré ses mâchoires de fer,
Malgré nos coups de feu qui traversaient sa chair,
Et nos couteaux aigüs qui, comme des tenailles,
Se croisaient en plongeant dans ses larges entrailles,
Jusqu'au dernier moment où le chien étranglé,
Mort longtemps avant lui, sous ses pieds a roulé.
Le Loup le quitte alors et puis il nous regarde.
Les couteaux lui restaient au flanc jusqu'à la garde,
Le clouaient au gazon tout baigné dans son sang;
Nos fusils l'entouraient en sinistre croissant.
Il nous regarde encore, ensuite il se recouche,
Tout en léchant le sang répandu sur sa bouche,
Et, sans daigner savoir comment il a péri,
Refermant ses grands yeux, meurt sans jeter un cri.

II
J'ai reposé mon front sur mon fusil sans poudre,
Me prenant à penser, et n'ai pu me résoudre
A poursuivre sa Louve et ses fils, qui, tous trois,
Avaient voulu l'attendre, et, comme je le crois,
Sans ses deux louveteaux, la belle et sombre veuve
Ne l'eût pas laissé seul subir la grande épreuve;
Mais son devoir était de les sauver, afin
De pouvoir leur apprendre à bien souffrir la faim,
A ne jamais entrer dans le pacte des vi

Смерть волка

я
Облака бежали на зажженной Луне
Как и на огне, мы видим дым бегущие,
И лес был черные до самого горизонта.
Мы шли, не говоря уже, во влажной траве,
В толстых вереск и в upperblands,
Когда в таких елок с теми из Ланды,
Мы видели большие гвозди отмеченные
Путешественник волков мы отслеживали.
Мы слушали, затаив дыхание
И подвешенный шаг. - ни дерево, ни равнина
Отбросьте вздох в воздухе; Только
Флюгера кричал на небосводе;
Из-за ветра, высоко над землей,
Не работал с ноги только одиночные башни,
А дубы снизу, против опирающихся пород,
На локтях, казалось, спал и лежал
Ничего пьяны так, когда, опустив голову,
Самые старые охотники, которые попали в поисках
Если смотреть на песке, установив там; скоро,
Ему, что никогда здесь не живут в неплатеже,
Заявленные все эти недавние бренды
Объявил власть и мощные клешни
Два больших столовых и два детеныша.
Мы все тогда готовим наши ножи,
И, скрывая наши ружья и их огни слишком белыми,
Мы не собирались отойти от ветвей.
Три остановки, и я, глядя на то, что они увидели,
Я вдруг вижу два глаза пылающий,
И я вижу, за четыре легких форм
Кто танцевал под луной в середине вереска,
Как и каждый день, с большим шумом на наших глазах,
Когда хозяин возвращается, счастливый борзые.
Их форма была похожа, и подобные танцы;
Но дети волка играли молча,
Зная, что только два шага, спать только половина,
Спит в его стенах, их враг.
Отец стоял вверх, дальше от дерева,
Его волк отдых, как у мрамора
То, что римляне, у которых hallus фланги
Беседуют с половиной Gods Рема и Ромула.
Волк приходит и сидит, обе ноги прямо,
По их ногти зацепили в песке в депрессии.
Он пытался потерял, так как он был удивлен,
Его отставка подсчитана и весь его путь принят;
Таким образом, он захватил в его сжигании прямо,
Самая смелая собака его горло PanTelante,
Он не дорогой его железные челюсти,
Несмотря на наши выстрелы, которые пересекли его плоть,
А наши ножи, которые, как клещи,
Скрещенные погружаясь в его широкие внутренностей,
До последнего момента, когда собака задушила,
Мертвые задолго до него, под его ноги прокатки.
Волк уходит от него, то и тогда он смотрит на нас.
Ножи остались на стороне охранника,
Дерн ногти все купались в его крови;
Наши винтовки окружили его растущее зловещим.
Он по-прежнему смотрит на нас, то он recouvers,
В то время как лизать кровь широко распространена на его рот,
И, не удостоив, как знать, как он погиб,
Закрыв свои большие глаза, умирает без крика.

Ii
Я прислонилась лбом винтовки без порошка,
Принимая меня думать, и не мог решить мне
Чтобы продолжить его волк и его сыновей, которые, все три,
Если бы хотел, чтобы ждать его, и, как я полагаю,
Без двух своих медвежат, красивая и темная вдова
Не было бы оставил его в покое перенес большое испытание;
Но его долг был спасти их, так
Для того, чтобы быть в состоянии научить их страдать от голода,
Никогда не входите в VI пакт