Майский ветер вплетает цветы мне волосы, я смеюсь от твоих вопросов до боли
под правым ребром, взлётные полосы к дому проложены спелыми вишнями параллельно
шагающим парочкам. Птицам. Бездомным собакам, обнявших солнце всем своим существом.
Говорим обо всем и совсем ни о чем на вафельных тротуарах, сбивая сердечный ритм,
касаясь сахарных облаков. Мне всегда с тобой мало слов - оттого и жестикулирую так отчаянно,
давясь наречиями, застрявших под нёбом лихих эпиграфов и эпилогов.
Температура по Цельсию выше, чем тридцать четыре. Тебя слишком много в мире, который
я строила из крупиц, глотая смог и удушья зной. Но я все бы сейчас отдала, чтобы выпить горечь
бесцельных будней, дабы встретить тебя поздней осенью/ранней весной.
Разница в возрасте неощутима, глаза поливают горячим какао - ожоги оставлены на асфальте ,
телах цвета горького шоколада. Точёных и гибких, как пластилин. Обещаю, что буду хранить
и беречь тебя, несмотря ни на что, мой единственный из мужчин.
May wind wets flowers to me hair, I laugh from your questions to pain
Under the right edge, the takelers to the house are laid by ripe cherries parallel
walking couples. Birds. Homeless dogs, hugging the sun with all their being.
We are talking about everything and at all about the waffle sidewalks, knocking down heart rhythm,
Touching sugar clouds. I always have little words with you - therefore, and gesticulating so desperately,
Lavades adverbs stuck under the naba of dashing epigraphs and epilogs.
Celsius temperature is higher than thirty-four. You too much in the world that
I built from Crupits, the swallow was able to suffocate. But I would all give now to drink bitterness
Aimed everyday life, in order to meet you late autumn / early spring.
The age difference is imperceptible, eyes watered hot cocoa - burns left on asphalt,
Body of color of bitter chocolate. Different and flexible as plasticine. I promise that I will keep
And take care of you, no matter what, my only of men.
