Я опять шла по городу... Воздух долбил в ушах.
Мертвый холод сковал меня медленно, не спеша.
Я доверилась страху, безумно усилив шаг,
Не теряя пути.
Это мир растворил меня. Резко зажал в тиски,
Чтобы после порвать опрометчиво на куски.
А потом ледяными ладонями сжал виски.
Призывая ползти.
Я ведь раньше была среде фресок и витражей.
Растворялась в витринах, как тысячи миражей.
Я кричала и кровью лилась из людских ушей,
Покрывая их инеем.
Я потом я ушла, еле слышно, едва дыша,
Притворяясь пустой и огни на ходу туша.
Я теперь не набросок. Лишь след от карандаша.
Сосчитай мои линии.
I again walked around the city ... The air fell in the ears.
Dead cold fed me slowly, slowly.
I trusted fear, madly enhanced step,
Without losing ways.
This world dissolved me. Dramatically squeezed in vice,
So after breaking rashly in pieces.
And then I glant palms squeezed whiskey.
Calling crawling.
After all, I used to have a fresco and stained glass medium.
Dissolved in the windows, like thousands of mirages.
I screamed and bleeding from the human ears,
Covering them in anem.
I then gone, barely audible, barely breathe,
Pretending empty and lights on the go of a carcass.
I am not outline now. Only a trace from the pencil.
Catch up my lines.
