Paredón,
tinta roja en el gris
del ayer...
Tu emoción
de ladrillo, feliz
sobre mi callejón,
con un borrón
pintó la esquina...
Y aquel buzón
carmín,
y aquel fondín,
donde lloraba el tano
su rubio amor lejano
que mojaba con bon vin.
¿Dónde estará mi arrabal?...
¿Quién se robó mi niñez?...
¿En qué rincón, luna mía,
volcás como entonces
tu clara alegría?
Veredas que yo pisé,
malevos que ya no son.
Bajo tu cielo de raso
trasnocha un pedazo
de mi corazón...
Paredón,
tinta roja en el gris
del ayer...
Borbotón
de mi sangre infeliz
que vertí en el malvón
de aquel balcón
que la escondía...
Yo no sé
si fue negro de mis penas
o fue rojo de tus venas
mi sangría...
Por qué llegó y se fue
tras el carmín
y el gris
fondín lejano,
donde lloraba un tano
sus nostalgias de bon vin.
Paredón,
красные чернила на сером
вчера ...
Ваши эмоции
кирпич счастливый
по моей аллее,
с размытием
нарисовал угол ...
И этот почтовый ящик
кармин,
и это дно,
где плакал Тано
его белокурая любовь далеко
он окунулся в бон вин.
Где будет мой пригород? ...
Кто украл мое детство? ...
В каком углу моя луна,
ты поворачиваешься как тогда
твоя чистая радость?
Пути, по которым я ступил,
Мальевос, которых больше нет.
Под вашим атласным небом
немного поспать
из моего сердца ...
Paredón,
красные чернила на сером
вчера ...
фонтанировать
моей несчастной крови
что я налил в злого
с этого балкона
скрывая это ...
Я не знаю
если бы это было черным от моих печалей
или это было красным в твоих венах
моя сангрия ...
Почему он пришел и ушел
после кармина
и серый
дальнее дно,
где плакал тано
их ностальгия по Бон Вин.
