Ненасытная тобой, непригожая,
С непокрытой головою в церковь вхожая.
Ты мне риса полны руки, да сахара,
Чтоб готовила кутью я, да плакала.
За чужой порог ступила, безвольная,
Коркою хлеба да водою довольная.
Ты мне судей, палачей, да на казнь меня.
Я за здравие свечей - мне лишь бог судья.
В косу лента вплетена, кем ухожена?
Разодета в белый шелк, в гроб уложена.
Ты не плачь и не моли ты прощения,
Я тебе еще приснюсь, на крещение.
Insatiable you, unelying,
With an uncovered head to the church, the entrance.
You are full of your hands, but sugar,
So that I cooked kutu, but crying.
For someone else's threshold I stepped, limp,
Crust of bread and water happy with water.
You are judges, executioners to me, but to execute me.
I am for the health of the candles - only God is the judge.
The tape is woven into the braid, who is groomed?
Dressed in white silk, laid in the coffin.
You do not cry and do not pray,
I will still get to you, to baptism.
