this touch is pure
ordained from the highest order above
through the shadow of the needle's eye of my own camelot glow
mammon gushes at my offering of stillborn hope rotting within me
devouring youth while my millstone rings hollow
enter my temple where the cleric begets swine
purity is rape and salvation is genocide
your home is a grave
spare no children
spare no one
savage heathen will conform to the sanctity of life (sweet flesh)
sweep the soil clear of the cradle boards
vital and ripe for siege and blight (sweet animal flesh)
traded the manitou for the goldmine
through the cracks in the stained glass I can see
a dancing ghost of atrocity through the hanging tomb
inverted spectacles of torment
without the veil of the unfurled flag I see
slaughter-bound human freight in waiting
lashes upon the back
inverted brand upon the chest
lord knows I have a pale glow
I can't just take off my halo
even as I stand on your grave
it's still a master and a slave
The land is cleared to stack my house of cards
my ossuary palace reduced to shards
there voices fall upon deaf ears on the the side of the veil
buried by law from Wounded Knee To Warsaw
they saw a prismatic justice awaits us all
the only reparation is reclamation
spare no children
spare no one
это прикосновение чисто
рукоположен из высшего порядка выше
сквозь тень игольного ушка моего собственного камелотного свечения
мамон хлестает меня приношением мертворожденной надежды, гниющей во мне
пожирающая молодость в то время как мой жернов звучит пустым
войдите в мой храм, где священнослужитель порождает свиней
чистота - изнасилование, а спасение - геноцид
ваш дом могила
не жалеть детей
не жалеть никого
дикий язычник будет соответствовать святости жизни (сладкая плоть)
подметать почву с досок колыбели
жизненно важный и зрелый для осады и упадка (сладкое мясо животных)
обменял маниту на золотую жилу
сквозь щели в витраже я вижу
танцующий призрак злодеяний через висящую гробницу
перевернутые очки мучений
без завесы развернутого флага я вижу
зарезанный человеческий груз в ожидании
удары по спине
перевернутая марка на груди
Господь знает, что у меня бледное сияние
Я не могу просто снять ореол
даже когда я стою на твоей могиле
это все еще хозяин и раб
Земля очищена, чтобы сложить мой карточный домик
мой склеп дворец превратился в осколки
там голоса падают на глухие уши на стороне завесы
похоронен по закону из раненого колена в Варшаву
они видели призматическое правосудие ждет нас всех
единственное возмещение - рекламация
не жалеть детей
не жалеть никого
