Я наполнил опытом ноты как кислородом,
Чобы музыка вомне была молитвой, а не работой.
Когда уровень дерьма вокруг уверенно клипует,
Я пишу об этом трек, беру проблему и шинкую
На 16 мелких траблов, раскидав их аккуратно
на 16 ровных тактов - так выживал неоднократно.
Время 5 утра, Измайлово, классика, расклад:
Пешком домой, в ушах битло, блокнот в руке, ищу слова.
А где-то рушаться города, мои друзья сошли с ума,
Я запираюсь в свою крепость, чобы понять, кем был вчера.
Кто-то кивает головой и знает эти схемы вдоль
И поперёк; один урок, одна строка снимает боль.
И так 16 раз за текст, куплеты набирают вес,
И это чудо в мире, где давно не водится чудес.
Жёлтое солнце уйдёт и вернётся,
И кто-то в этот день не получит новостей,
А я как и прежде делю все проблемы на ровных 16 частей
Жёлтое солнце уйдёт и вернётся,
И кто-то в этот день вдруг станет умней.
Но в этой галактике так и не появится более умных идей.
I filled the notes of the note as oxygen,
Cobes Music Momn was prayer, not work.
When the shit level around confidently,
I am writing about this track, take the problem and tire
On 16 small troubles, scattering them carefully
On 16 even clocks - so survived repeatedly.
Time 5 am, Izmailovo, classic, alignment:
On foot home, in the ears Bitlo, notepad in hand, seeking words.
And somewhere to pumder the city, my friends went crazy
I brake into my fortress, the Cobes understand who was yesterday.
Someone nods head and knows these schemes along
And across; One lesson, one line relieves pain.
And so 16 times for the text, the plots are gaining weight,
And this is a miracle in the world where miracles are not found for a long time.
Yellow sun will go back and returned
And someone on this day will not receive news,
And I, as before I share all the problems on the smooth 16 parts
Yellow sun will go back and returned
And someone on this day will suddenly become smarter.
But in this galaxy, there will never be more intelligent ideas.
