Самое красивое видимо слёзы,
Я видел как она руками вырвала звёзды.
Я видел как она стала раскрашенной тенью,
И я бы мог помочь, да только вот было лень мне.
Вот из неё течёт, из меня течёт, изо всех течёт.
Вот из неё течёт, из меня течёт, изо всех течёт.
Самое паршивое видимо сперма,
Я видел от желания лопались нервы.
От светопредставления слазила кожа,
И дальше будет хуже, ни кто не поможет.
Вот из неё течёт, из меня течёт, изо всех течёт.
Вот из неё течёт, из меня течёт, изо всех течёт.
Всё самое нелепое измазано кровью.
Я видел эту смерть, и даже не повёл бровью.
Я просто наблюдатель и моё дело свято.
Быть может быть, немного мне и жать тех солдатов.
Вот из неё течёт, из меня течёт, изо всех течёт.
Вот из неё течёт, из меня течёт, изо всех течёт.
Я понял для себя что экзистенция - жидкость,
Отсюда Понторея и вся её гибкость,
Отсюда человек живёт как будь-то он овощ,
Я только не могу понять при чём же здесь помощь.
The most beautiful apparently tears
I saw how she pulled out the stars with her hands.
I saw her become a painted shadow
And I could help, but it was too lazy for me.
It flows from it, flows from me, flows from everyone.
It flows from it, flows from me, flows from everyone.
The lousiest apparently sperm,
I saw nerves bursting with desire.
From the light presentation, the skin came off,
And then it will be worse, no one will help.
It flows from it, flows from me, flows from everyone.
It flows from it, flows from me, flows from everyone.
All the most ridiculous is smeared with blood.
I saw this death, and did not even raise an eyebrow.
I am just an observer and my work is sacred.
Maybe a little to me and reap those soldiers.
It flows from it, flows from me, flows from everyone.
It flows from it, flows from me, flows from everyone.
I realized for myself that existence is a liquid,
Hence the Pontorea and all its flexibility,
Hence, a person lives like a vegetable
I just can’t understand what the help here is.
