Ты останешься здесь.
В этом голосе, строках, однажды
под нотами нашей весны.
Знай, только ты – моё “важно”.
Может, только тогда, или только потом,
а сейчас по привычке
все мысли о тебе привык я брать
в кавычки.
Твой исписан дневник,
на полях рисунки в тетради,
и все мысли о ней,
но вы в разных кроватях.
У тебя своя жизнь без её вмешательства,
только, знаешь, кажется,
это чуть-чуть помешательство
на ней.
Её рассказы про жизнь
и цену каждой из минут.
И про ту музыку,
в которой хочется тонуть.
Спрашивала: “Почему уже не нужно то,
что подают на блюде?
И почему людей благодарят за то,
что они поступают как люди?”
Наверное, нервы.
Наверное, недостаток эндорфина.
Цветные сны, и сны не фильмы,
а картины.
Мы пишем друг другу ночами, не спим, ради чего это всё?
Мы пропащие души. Печально.
И никто не спасёт.
Давно ли мы попали в сети?
Давно ли мы тонули в облаках?
Я вижу, но сделал вид, что не заметил.
Я знаю, ведь ты –
мой самый нежный страх.
И, может, мы с тобой неправы оба,
допустим, правы не всегда,
но уступлю, ведь напишу я снова:
“Прошу, ты береги себя, ладно?”
Мой уютный человек,
ты на страницах жизни
выделен курсивом,
твой голос в памяти застыл,
и это было так красиво.
Нас грели иллюзии.
А давай выдумаем идеалы,
чтобы потом мучиться, страдать?
И давай попробуем сначала,
может, получится? Опять.
Словно образ твой ношу где-то
под ребрами.
Мы такие странные, и море внутри
не вычерпать вёдрами.
Твой внутренний мир,
что многие зовут свободой,
как раз многим и не нужен.
Мне нужен, понимаешь, мне!
Но мы даже не дружим.
Здесь тысячи слов
в напоминание о вечном,
и душа, но в дырах от картечи.
Давай оставим на потом всё,
что недосказано,
всё, что не придумано,
не сыграно,
не связано.
И ты прости. Это мои, наверное, нервы.
И эта жизнь без твоего вмешательства
стала, кажется, моим помешательством
на тебе.
You will stay here.
In this voice, lines, one day
under the notes of our spring.
Know, only you - my "important".
Maybe only then, or only then,
and now out of habit
I used to take all thoughts of you
in quotes.
Your diary is written,
drawings in the notebook in the margins,
and all thoughts of her,
but you are in different beds.
You have your own life without her intervention,
only, you know, it seems
it's a little bit crazy
on it.
Her stories about life
and the price of each minute.
And about that music
in which you want to drown.
She asked: “Why is it no longer necessary
what is served on a platter?
And why are people thanked for
what are they doing as people? "
Probably nerves.
Probably a lack of endorphins.
Dreams of color and dreams are not films
and pictures.
We write to each other at night, we don't sleep, what is it all for?
We are lost souls. It's sad.
And no one will save.
How long have we hit the net?
How long have we been drowning in the clouds?
I see, but I pretended not to notice.
I know because you are
my most tender fear.
And maybe you and I are both wrong
let's say they are not always right,
but I will give in, because I will write again:
"Please take care of yourself, okay?"
My cozy man
you are on the pages of life
in italics,
your voice is frozen in memory
and it was so beautiful.
We were warmed by illusions.
Let's invent ideals
to suffer later, to suffer?
And let's try first
maybe it will work out? Again.
As if I wear your image somewhere
under the ribs.
We're so strange and the sea inside
do not scoop out with buckets.
Your inner world
what many call freedom
just many do not need it.
I need, you know, me!
But we are not even friends.
There are thousands of words
as a reminder of the eternal,
and a soul, but in buckshot holes.
Let's leave everything for later
what is unsaid
everything that is not invented
not played
not connected.
And I'm sorry. These are probably my nerves.
And this life without your intervention
it seems to have become my madness
on you.
