Бледный свет луны.
Наспех порванный конверт.
С родной стороны от родных,
С другой - от артиллерии привет.
Бережно стряхнул чернозём с листа.
Ещё раз взгляну, а вдруг с утра не встать.
Снова отобрать у глаз буквы хочет мгла,
Но дети пишут крупным почерком.
Папа, возвращайся
Домой.
Возвращайся
Домой.
Возвращайся
Домой.
Возвращайся
Живой.
Кого дома жёны ждут, кого посмертно ордена;
Кого мать родная, кому мать родна.
За бронёй за тридцать, на броне - «За Сталина».
Эх, не там жаркие деньки эти застали нас.
Не остаться бы почвой этих трав.
Не врастаться бы дальше в споры этих правд.
А в гимнастерке у груди строки письмеца.
Те, что сберегут сердце от свинца.
Папа, возвращайся.
Возвращайся.
Папа, возвращайся
Домой.
Возвращайся
Домой.
Возвращайся
Домой.
Возвращайся
Живой.
Pale moonlight.
A hastily torn envelope.
From the native side from relatives,
On the other hand, hello from the artillery.
Carefully shook off the black soil from the leaf.
I’ll take another look and see if I can’t get up in the morning.
Again the darkness wants to take away the letters from the eyes,
But children write in large handwriting.
Dad, come back
Home.
Come back
Home.
Come back
Home.
Come back
Alive.
Whose wives are waiting for at home, who is posthumously awarded;
To whom is the mother dear, to whom the mother is dear.
Behind the armor for thirty, on the armor - “For Stalin.”
Eh, those hot days didn’t find us there.
The soil of these grasses would not remain.
Let us not get further entrenched in the disputes of these truths.
And in the tunic near the chest there are lines of writing.
Those who will save the heart from lead.
Dad, come back.
Come back.
Dad, come back
Home.
Come back
Home.
Come back
Home.
Come back
Alive.
