Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
1930
I returned to my city, familiar to tears,
To veins, to children's swollen glands.
You came back here, so swallow it soon
Fish oil of the Leningrad river lanterns,
Find out more December day,
Where yolk is mixed with sinister tar.
Petersburg! I do not want to die yet:
You have my phone numbers.
Petersburg! I still have addresses
By which I will find the dead voices.
I live on a black staircase, and in the temple
A bell torn with meat hits me
And all night long waiting for the guests dear,
Stirring the chains of door chains.
1930
