Текст песни В.Высоцкий - Пособие для начинающих и законченных халтурщиков

Суров же ты, климат охотский,
Уже третий день ураган.
Встает у руля сам Крючковский,
На отдых — Федотов Иван.
Стихия реветь продолжала,
И тихий шумел океан,
Зиганшин стоял у штурвала
И глаз ни на миг не смыкал.
Суровей, ужасней лишенья,
Ни лодки не видно, ни зги.
И принято было решенье,
И начали есть сапоги.
Последнюю съели картошку,
Взглянули друг другу в глаза,
Когда ел Поплавский гармошку,
Крутая скатилась слеза.
Доедена банка консервов
И суп из картошки одной,
Все меньше здоровья и нервов,
Все больше желанья — домой.
Сердца продолжали работу,
Но реже становится стук,
Спокойный, но слабый Федотов
Глотал предпоследний каблук.
Лежали все четверо в лежку,
Ни лодки, ни крошки вокруг,
Зиганшин скрутил козью ножку
Слабевшими пальцами рук.
На службе он воин заправский,
И штурман заправский он тут.
Зиганшин, Крючковский, Поплавский
Под палубой песни поют.
Зиганшин крепился, держался,
Бодрился, сам бледный, как тень,
И то, что сказать собирался,
Сказал лишь на следующий день:
„Друзья!“ Через час: „Дорогие!“
„Ребята! — Еще через час,
Ведь нас не сломила стихия,
Так сломит ли голод нас?
Забудем про пищу, чего там,
А вспомним про наших солдат…“
„Узнать бы, — стал бредить Федотов,
А что у нас в части едят“.
И вдруг — не мираж ли, не миф ли
Какое-то судно идет,
К биноклю все сразу приникли,
А с судна летит вертолет.
Окончены все переплеты,
Вновь служат, — что, взял, океан?
Крючковский, Поплавский, Федотов,
А с ними Зиганшин Асхат.

You are severe, the Okhotsk climate,
It's already the third day of the hurricane.
Kryuchkovsky himself is at the helm,
To rest - Fedotov Ivan.
The element continued to roar
And the quiet ocean rustled
Ziganshin stood at the helm
And his eyes never closed.
Harder, more terrible hardship,
Neither the boat is visible, nor is it visible.
And a decision was made
And they began to eat boots.
The last one ate the potatoes
Looked into each other's eyes
When Poplavsky ate an accordion,
A tear rolled down steeply.
Finished can of canned food
And one potato soup
Less and less health and nerves,
More and more desire - home.
Hearts continued to work
But the knocking becomes less frequent
Calm but weak Fedotov
Swallowed the penultimate heel.
All four lay in bed,
No boats, no crumbs around
Ziganshin twisted a goat leg
Weak fingers.
In the service he is a real warrior,
And he's a real navigator here.
Ziganshin, Kryuchkovsky, Poplavsky
Songs are sung below deck.
Ziganshin held on, held on,
Cheered up, he was pale as a shadow,
And what I was going to say
He said only the next day:
"Friends!" An hour later: "Dear!"
"Guys! - In another hour,
After all, the elements did not break us,
So will hunger break us?
Let's forget about food, what is there,
And let's remember about our soldiers ... "
“I would like to know,” Fedotov raved,
And what do we eat in the unit. "
And suddenly - isn't it a mirage, isn't it a myth
Some ship is coming
Everyone clung to the binoculars at once,
A helicopter is flying from the ship.
All bindings are finished
They are serving again - what, took the ocean?
Kryuchkovsky, Poplavsky, Fedotov,
And with them Ziganshin Askhat.