Я скучаю по тебе. И, собой не докучая,
Не пою теперь - скулю. Не живу теперь - скучаю.
Жизнь, как ветошь, расползлась: день - в лоскутья, ночь - в лохмотья,
И у Бога на столе как отрезанный ломоть я.
Впрочем, это всё вранье: ведь прижав ладонь к виску, я
Не скучаю по тебе, не скучаю - а тоскую.
И струна ещё туга, и перо ещё живое -
А тоска, как волк в степи, на снегу сидит и воет.
А на том краю степи - там твоя тоска-волчица
Мне навстречу по стерне не несётся, а влачится.
Потеряв и стать и прыть, дышит хрипло, смотрит кротко.
Ей бы, бедной, тоже взвыть - но она сорвала глотку!
Друг до друга доползти среди мрака и разрухи –
Это дохлый номер. Но - две тоски ползут на брюхе.
Так ползти им и ползти, от своей тоски иссохнуть,
И осилить полпути, и на полпути издохнуть.
Я скучаю по тебе...
I miss you. And without bothering yourself,
I don't sing now - I whine. I don't live now - I miss you.
Life, like rags, spread out: day - into rags, night - into rags,
And God has me on the table like a cut-off piece.
However, this is all a lie: after all, pressing my palm to my temple, I
I don’t miss you, I don’t miss you - I miss you.
And the string is still tight, and the feather is still alive -
And melancholy, like a wolf in the steppe, sits in the snow and howls.
And on the other side of the steppe - there is your longing-wolf
It doesn't rush towards me over the stubble, but drags along.
Having lost and become and agile, breathes hoarsely, looks meekly.
She would have, poor, howl too - but she ripped off her throat!
Crawl to each other among the darkness and devastation -
It's a dead number. But - two longings crawl on the belly.
So they crawl and crawl, dry up from their longing,
And overpower halfway, and die halfway.
I miss you...
