ольше нет великих кормчих, но в избытке есть галерные рабы
нет идеи, да и хрен с ней - есть веревки и фонарные столбы
на чекушку да кусочек хлеба с маслом дел заплечных мастерам
мчит эпоха по разбитым теплотрассам да размытым пустырям
мчит эпоха бравым тостом в проспиртованную глотку под блины
по червивым по погостам необъятной разворованной страны
по умасленным иконам да тоскующим по плетке холуям
по неписаным законам да обоссанным задворкам бытия
так наполним же надеждой опустевшие сортирные бачки
устремляя в поднебесье обозленные голодные зрачки
с каждой новой поминальною молитвой, с каждым свежим мертвецом
ты лети, лети, надежда, над прогнившим, перекошенным крыльцом
There are no more great helmsmen, but there are galley slaves in abundance
no idea, and to hell with it - there are ropes and lamp posts
for a check and a slice of bread and butter for back masters
the era rushes along broken heating mains and washed out wastelands
epoch rushes with a gallant toast into an alcoholized throat under pancakes
through the wormy graveyards of an immense plundered country
for oiled icons and lackeys longing for a whip
according to unwritten laws and pissing backyards of life
So let's fill the empty toilet cisterns with hope
starving into the skies angry hungry pupils
with every new memorial prayer, with every fresh dead
you fly, fly, hope, over the rotten, warped porch
