Строжайшая женщина в мире
Над ужином тихо колдует.
Пред нею картошка в мундире
И соли немножко и лук...
Ее непоседливый друг
На клубень старательно дует.
Пред ним кожура на газете
И хлеб на газете и соль...
И располагает к беседе
накрытый клеенкою стол.
А день за окном дотлевает,
Он сумрачен и сыроват.
И лампа на них изливает
Свои шестьдесят что ли ватт.
А руки им греет картофель
И дело идет к темноте.
Чайник стоит на плите...
Строжайшая женщина в мире
Над ужином тихо колдует.
Пред нею картошка в мундире,
И соли немножко, и лук...
И окна холодные эти
И окна холодные эти
И этих картофелин дух
Так располагают к беседе
И необязательно вслух.
The strictest woman in the world
He's quietly conjuring over dinner.
Before her there is a potato in a uniform
And a little salt and onions ...
Her restless friend
It blows diligently on the tuber.
Before him is the peel on the newspaper
And bread on the newspaper and salt ...
And conducive to conversation
table covered with oilcloth.
And the day is smoldering outside the window,
It is gloomy and damp.
And the lamp pours out on them
Its sixty or something watt.
And potatoes warm their hands
And it goes to darkness.
The kettle is on the stove ...
The strictest woman in the world
He's quietly conjuring over dinner.
Before her there is a potato in a uniform,
And a little salt, and onions ...
And these windows are cold
And these windows are cold
And these potato spirit
So conducive to conversation
And not necessarily out loud.
