(Инна Гильченко)
Деревья ворчали: "Ах, с бабами только расходы..."
А осень наряды меняла идее верна.
Без тени печали водила в садах хороводы,
Брала за любовь только золото листьев она.
Не было печали - ага,
О любви мечтали - ага,
Тополя и клёны,
Тополя и клёны.
А теперь шатен и блондин
Голые стоят, как один,
По уши влюблённые.
Красой обольщала и старцев почтенных и юных,
Слеталось на танцы её посмотреть вороньё.
А ночью в холодных лучах фиолетово - лунных
Пускала по ветру она всё богатство своё.
Не было печали...
А осень простилась и, с птичьей последнею стаей,
Смеясь улетела в тревожную синюю даль.
Но, что и интересно, любить её не перестали.
Зима ревновала и била о землю хрусталь.
Не было печали...
(Inna Gilchenko)
The trees grumbled: "Oh, with the women, only expenses ..."
And autumn changed outfits to the idea is true.
Without a shadow of sadness, she danced round dances in the gardens,
She took only the gold of the leaves for love.
There was no sadness - yeah,
Dreamed of love - yeah
Poplars and maples
Poplars and maples.
And now brown-haired and blond
Naked stand as one
Head over heels in love.
She seduced both venerable and young elders with beauty,
She flew to her dances to see the crows.
And at night in the cold rays of the violet moon
She sent all her wealth down the wind.
There was no sadness ...
And autumn said goodbye and, with the last flock of birds,
Laughing flew away into the alarming blue distance.
But, what is interesting, they did not stop loving her.
Winter was jealous and beat the crystal on the ground.
There was no sadness ...
