На болоте осока, сверху глянешь как шелк;
Я летел невысоко, но летел, а не шел.
И над этой осокой с наступлением дня,
Вдруг кутилы веселые подстрелили меня.
Ничего я не помня, крылья слиплись в крови,
Я про ненависть вспомнил и забыл о любви.
Криком стаи не внемля, выбиваясь из сил,
Тут я вспомнил про землю, а о небе забыл;
Я охотников видел в миг когда утопал,
Видно я их обидел, что в болото упал.
Ничего я не помня, крылья слиплись в крови,
Я про ненависть вспомнил и забыл о любви.
Или это мне снится, я живу не сдаюсь.
Я - подбитая птица вновь в полет умчусь.
Может быть, над осокой, идя навстречу лучу;
Пусть пока невысоко, но я все же взлечу.
Может выживу в буднях средь забот и невзгод;
Пусть хорошее будет, пусть плохое пройдет!
Пусть хорошее будет, пусть плохое пройдет!
On the swamp of the Oil, we look at the top like silk;
I flew low, but flew, and did not go.
And over this Russian with the onset of the day,
Suddenly the kutil fun shot me.
I do not remember anything, the wings stick in the blood,
I remembered my hate and forgot about love.
Shout of flocks not enthrall, knocking out of the forces,
Here I remembered about the land, but I forgot about the sky;
I saw the hunters in a moment when I drown
I can see them offended that the swamp fell.
I do not remember anything, the wings stick in the blood,
I remembered my hate and forgot about love.
Or it dreams of me, I do not surrender.
I am a baked bird again in the flight, I will smoke.
Maybe over the Russian, going to meet the beam;
Let it still low, but I'm still take-off.
May survive on weekdays.
Let it be good, let him pass bad!
Let it be good, let him pass bad!
