Текст песни Валерий Майоров - Гость из Прошлого

Стихотворение А.Фошина читает Валерий Майоров

Тонкий шпиль колокольни проткнул облака,
Как копье протыкает кольчугу татарина,
А под ними, с кряхтением старика,
Просыпается город, в весенних проталинах.

И на бронзовой лошади бронзовый князь
Озирает с тоской свою бывшую вотчину:
Столько лет пронеслось, только все та же грязь,
Да вороны на ветках, черны и всклокочены.

Где-то Трубеж внизу - ни гудков, ни огней,
Пятна белых церквей в мутной дымке далекой,
И все те же заботы на лицах теней,
Что средь луж пробираются в мороси клёклой.

Лики серых домов, глухота серых спин,
Серый воздух над серой землей припорошенной,
Он чужой в этом городе, он здесь один -
Непонятное эхо далекого прошлого.

Он вздохнет, огорчённо, нахмурится бровь,
И всхрапнет его конь, волю твердую чуя,
Брызнет камень под тяжестью конских подков,
И взметнется рука, и заблещет кольчуга.

По обочинам – в черных подпалинах снег,
В вышине - купола в струпьях тусклого золота,
И понуро, на бронзовом сидя коне,
Молча, бронзовый князь уезжает из города.

Средь невидящих глаз равнодушных домов,
Натянувших по брови дырявые крыши…
И доносится бронзовый цокот подков
По асфальту все дальше, все глуше, все тише.

Pooh A.Foshina reads Valery Majorov

The thin spire of the bell tower puck clouds,
As a spear skeins the ring of Tatarin,
And under them, with the groove of the old man,
Wakes up the city, in the spring protanes.

And on a bronze horse bronze prince
It covers with longing its former imagine:
So many years flashed, only the same dirt,
Yes, crows on branches, black and unworn.

Somewhere the pipe and the bottom - neither beeps, no lights,
White churches spots in a dull haze far
And all the same concerns on the faces of the shadows,
What the medium of puddes make their way to the Moray Claude.

Faces of gray houses, deafness of gray spin,
Gray air over gray ground patient,
He is someone else's in this city, he is one here -
Incomprehensible echo of the distant past.

He sighs, disadvantaged, frowned,
And his horse will quit, the will firmly sick,
Squirting a stone under the weight of horse horseshoes,
And the hand shoots, and kilgaria will take.

On the roads - in black sneakers snow,
In the embroidery - the dome in the grapes of dull gold,
And ponuro, on bronze sitting horse,
Silently, the bronze prince leaves the city.

Important eye of indifferent houses,
Thined on the eyebrows a holey roofs ...
And comes the bronze base of the horseshoes
On asphalt, everything is farther, all the gloover, all quieter.