Текст песни Великая Отечественная война - Который год лежу я здесь, на рубеже...

Который год лежу я здесь, на рубеже,
И тишина у нас, и пули не свистят,
Не жмусь к земле, и страха нет уже,
А как я дрался – гильзы подтвердят.

Винтовочка со мной! Все эти годы.
Лежит подружкой, рядом, под рукой.
Березки русские над нами хороводы
Выводят тихо летнею порой.

Окопчик мой, сравнявшийся с землею,
Наверно не найти теперь, как и меня.
Свое последнее пристанище родное
Я выкопал с любовью, не спеша.

Я из него равнял свой счет с фашизмом,
Смотря в прицел, как в поле из окна.
И мне казалось, что под небом чистым
Царят по-прежнему и мир, и доброта!

Как будто не в прицел, а в школьное окно
Смотрю во все глаза на нашу Сашку!
Я приглашу ее, наверное, в кино,
Поймав в ответ улыбку нараспашку!

Мы думали о жизни, и мечтали.
Я маму вспомнил, и сестру мою.
По каске новенькой осколки запевали
Дурными соловьями песнь свою!

Но вот уж началось! Как будто не со мною,
Откуда этот страх, что аж дрожит душа,
Я делаю движение простое,
И клацаю затворам, чуть дыша.

Как быстро началось! Уже среди разрывов
Я вижу цепь людей. Нет! Не людей – врагов!
А в голове безудержным мотивом
Мелькают образы прадедов и отцов.

Наверное, им тоже было страшно.
Но ведь не так, как мне теперь, сейчас,
Как хочется, как хочется обратно
В ту юность, не прожитую для нас!

Ах, батя! Родненький! Ты видишь – я не трушу!
В мой первый в жизни, самый страшный бой,
Хотя навыворот вытягивает душу
Летящих мин нетерпеливый вой.

Попал в прицел во всем зеленом парень.
Он, видно, тоже маму вспоминал –
Упал, взмахнув, как крыльями, руками,
И гильза первая ушла к моим ногам!

Еще вложил я за соседа, справа!
Из гильзы струйкой, как душа – дымок…
Сосед что слева, то ли Ваня, то ли Слава,
Молчит, закончив первый бой не в срок.

Ведь утром же мы с ним еще курили
Впервые в жизни, кашлем заходясь,
Не став мужчинами, о женщинах шутили,
Как девушке, Отчизне поклянясь!

Одна обойма кончилась! Другая!
Равняю счет за тех и за других,
Не веря все еще, не понимая,
Как гаснет пламя жизней молодых!

Еще один! Еще один завален!
Придет ли бою этому конец?!
Не знаю, но моим свинцом завален
Немецких рыцарей зеленый молодец!

Скользит ладонь с приклада от крови.
Моя ль она, а может быть чужая,
Поди ж теперь попробуй, разбери,
Не до того! И разница какая!

Людская кровь, кровавая руда,
Над ней трудились сотни поколений,
Течет рекой широкой в никуда,
Не дай Господь – в беспамятство забвений!

И вдруг – разрыв! Осколочек лихой,
В лицо вонзился, пробежав в висок.
Промчался раскаленною струей,
Вмиг оборвав, что я любил и мог.

И темнота. И ночь. Я терпеливый.
Так день за днем – пришел и век другой.
Я был убит без боли. Я счастливый,
Жаль, был короткий, этот первый бой!

Семидесятая весна встречает нас!
Опять тепло и вишни зацвели,
А мы лежим, не беспокоя вас,
Почти что рядом с ЖИЗНЬЮ, но – вдали.

Как долго ждем, что вынесут и нас.
Своих давно ведь немцы унесли.
И гансов тех, убитых мной ЗА ВАС
Они, уж точно, в списки занесли.

Поет семидесятая весна
На все лады, от мира ошалев,
А среди нас такая тишина –
Не выскажу, на веки онемев.

Мой медальон, наполненный водою,
Лежит поодаль – мне видать его –
Зарос дерном, засыпался листвою,
Навряд ли, братцы, вам найти его.

Без суеверий я успел его заполнить,
И буквы выводил, как в классе, в аккурат.
Все образы родных пытаюсь вспомнить,
А все обрывки памяти летят.

У немцев медальоны – это сила!
А наш – дерьмо! Чуть что – прощай навек.
Хоть смерть нас одинаково косила,
Да наш пропал безвестным человек.

Безвестный медальон, как без вести пропавший,
Родителям бойца уже не принесут,
Пустышки мертвые на миллионы павших,
Что проку в том, что их тепе

What year have I been lying here at the turn,
And the silence is with us, and the bullets do not whistle,
I do not press to the ground, and there is no more fear,
And how I fought - the sleeves will confirm.

Rifle with me! All these years.
Lies a friend, next to, at hand.
Russian birches above us round dances
They bring out quietly at times in summer.

My trench, level with the ground,
Probably not to find now, like me.
Your last home, dear
I dug out with love, slowly.

From him I equalized my score with fascism,
Looking through the scope, as in a field from a window.
And it seemed to me that under the clear sky
Peace and kindness still reign!

As if not at the sight, but at the school window
I look with all my eyes at our Sasha!
I'll probably invite her to the cinema,
Catching an open smile in response!

We thought about life and dreamed.
I remembered my mother and my sister.
On a brand new helmet the fragments sang
Bad nightingales, their song!

But that has already begun! As if not with me
Where does this fear come from, that the soul is already trembling,
I make a simple move
And I click the locks, breathing a little.

How quickly it started! Already among the breaks
I see a chain of people. No! Not people - enemies!
And in my head an unrestrained motive
Images of great-grandfathers and fathers flash.

Probably they were scared too.
But it's not like me now, now,
As you want, as you want back
In that youth not lived for us!

Oh, dad! Dear one! You see - I'm not rubbing!
In my first ever, worst fight
Although it pulls the soul upside down
Flying mines impatient howl.

Hit the sight all over the green guy.
He, apparently, also remembered his mother -
He fell, flapping his arms like wings,
And the shell went first to my feet!

I also invested for the neighbor on the right!
From the cartridge case in a stream, like a soul - smoke ...
The neighbor on the left, either Vanya, or Slava,
He is silent, having finished the first battle ahead of time.

After all, in the morning we were still smoking
For the first time in my life, coughing,
Without becoming men, they joked about women,
As a girl, swearing to the Fatherland!

One clip is out! Another!
I equalize the bill for both
Still not believing, not understanding
How the flame of young lives is extinguished!

One more! Another overwhelmed!
Will this battle come to an end ?!
I don't know, but my lead is filled with
German knights green fellow!

The palm slides off the butt of blood.
Is she mine, or maybe someone else's,
Come try now, figure it out
Not before! And what a difference!

Human blood, blood ore,
Hundreds of generations have worked on it,
It flows like a river to nowhere,
God forbid - into the unconsciousness of oblivion!

And suddenly - a gap! A dashing shard
He stabbed him in the face, ran into the temple.
Rushed with a red-hot stream,
Suddenly cutting off what I loved and could.

And darkness. And night. I am patient.
So day after day - another century came.
I was killed without pain. I'm happy,
It's a pity it was short, this first fight!

The seventieth spring meets us!
It's warm again and the cherries are blooming
And we lie without disturbing you,
Almost close to LIFE, but far away.

How long have we been waiting to endure us.
The Germans took away theirs long ago.
And the Hans of those I killed FOR YOU
They, for sure, put it on the lists.

The seventieth spring sings
In all ways, crazy from the world,
And there is such silence among us -
I will not express it, forever numb.

My locket filled with water
Lies at a distance - I can see him -
Overgrown with sod, covered with foliage,
It is unlikely, brothers, you will find it.

I managed to fill it without superstition,
And he deduced the letters, as in class, exactly.
I try to remember all the images of my relatives
And all the scraps of memory fly.

For the Germans, medallions are power!
And ours is shit! Just a little - goodbye forever.
Although death mowed us down equally,
Yes, our man disappeared unknown.

Unknown medallion, like missing,
They won't bring a fighter to their parents,
Dead pacifiers for a million fallen
What's the use of their tepe