Никогда не тревожь того, кто лежит на дне.
Я песок, и большое море лежит на мне,
Мерно дышит во сне, таинственном и глубоком.
Как толстуха на выцветшей простыне,
С хлебной крошкой под самым боком.
Кто-то мечется, ходит, как огонек в печи,
Кто-то ищет меня, едва различим в ночи
По бейсболке, глазным белкам, фонарю и кедам.
Я лежу в тишине, кричи или не кричи.
Мои веки ни холодны и ни горячи.
И язык отчаянья мне неведом.
Что за сила меня носила – а не спасла.
Я легка, непроизносима, мне нет числа.
Только солнце танцует ромбиками сквозь воду.
Дай покоя, Господи, и визирю, и рыбарю,
Дай покоя, и больше я не заговорю,
Тем любимым бейсболке, кедам и фонарю,
От которых теперь я вырвалась
на свободу.
Never disturb the one who lies at the bottom.
I am sand and the great sea lies on me
Dimensionally breathes in a dream, mysterious and deep.
Like a fat woman on a faded sheet
With bread crumbs under the side.
Someone rushing around, walking like a light in a stove,
Someone's looking for me, barely visible in the night
On a baseball cap, eye squirrels, a flashlight and sneakers.
I lie in silence, scream or don't scream.
My eyelids are neither cold nor hot.
And the language of despair is unknown to me.
What kind of power bore me - but did not save me.
I am easy, unpronounceable, I have no number.
Only the sun dances in diamonds through the water.
Give rest, Lord, to the vizier and the fisherman,
Give rest and I won’t speak anymore
Those beloved baseball caps, sneakers and a flashlight,
From which I now escaped
to freedom.
