Меня любят толстые юноши около сорока,
У которых пуста постель и весьма тяжела рука,
Или бледные мальчики от тридцати пяти,
Заплутавшие, издержавшиеся в пути:
Бывшие жены глядят у них с безымянных,
На шеях у них висят.
Ну или вовсе смешные дядьки под пятьдесят.
Я люблю парня, которому двадцать, максимум двадцать три.
Наглеца у него снаружи и сладкая мгла внутри;
Он не успел огрести той женщины, что читалась бы по руке,
И никто не висит у него на шее, кроме крестика на шнурке.
Этот крестик мне бьется в скулу, когда он сверху,
и мелко крутится на лету.
Он смеется
и зажимает его во рту.
Fat boys like me about forty love me
Who have an empty bed and have a very heavy arm,
Or pale boys from thirty-five
Confused, costly en route:
Former wives look at them from nameless,
They hang on their necks.
Well, or just funny guys under fifty.
I love a guy who is twenty, a maximum of twenty three.
He has an insolent outside and a sweet haze inside;
He didn’t have time to raid that woman that would be read by the hand,
And no one hangs on his neck, except for a cross on a lace.
This cross is beating to my cheekbone when it’s on top,
and finely spinning on the fly.
He's laughing
and pinches it in the mouth.
