Морозно, и наглухо заперты двери.
В колонках тихонько играет Стэн Гетц.
В начале восьмого, по пятницам, к Вере,
Безмолвный и полный, приходит пиздец.
*
Друзья оседают по барам и скверам
И греются крепким, поскольку зима.
И только пиздец остается ей верным.
И в целом, она это ценит весьма.
*
Особо рассчитывать не на что, лежа
В кровати с чугунной башкою, и здесь
Похоже, все честно: у Оли Сережа,
У Кати Виталик, у Веры пиздец.
*
У Веры характер и профиль повстанца.
И пламенный взор, и большой аппетит.
Он ждет, что она ему скажет «Останься»,
Обнимет и даже чайку вскипятит.
Но Вера лежит, не встает и не режет
На кухне желанной колбаски ему.
Зубами скрипит. Он приходит на скрежет.
По пятницам. Полный. И сразу всему.
(Спасибо, Л.М.)
Frosty and tightly locked doors.
Stan Getz plays quietly in the columns.
At the beginning of the eighth, on Fridays, to Vera,
Silent and full, comes fucked up.
*
Friends settle in bars and squares
And bask strong as winter.
And only the fucked one remains faithful to her.
And in general, she appreciates it very much.
*
There’s nothing to rely on, lying down
In a bed with a cast iron head, and here
Everything seems to be honest: Olya Seryozha,
Katya Vitalik, Vera fucked.
*
Vera has the character and profile of a rebel.
And a fiery look, and a big appetite.
He expects her to say “Stay”,
Hugs and even boils a seagull.
But Faith lies, does not rise and does not cut
In the kitchen, the coveted sausages to him.
Gritting his teeth. He comes to the rattle.
On Fridays. Full. And immediately to everything.
(Thank you L.M.)
