Никогда не тревожь того, кто лежит на дне.
Я песок, и большое море лежит на мне,
Мерно дышит во сне, таинственном и глубоком.
Как толстуха на выцветшей простыне,
С хлебной крошкой под самым боком.
Кто-то мечется, ходит, как огонек в печи,
Кто-то ищет меня, едва различим в ночи
По бейсболке, глазным белкам, фонарю и кедам.
Я лежу в тишине, кричи или не кричи.
Мои веки ни холодны и ни горячи.
И язык отчаянья мне неведом.
Что за сила меня носила – а не спасла.
Я легка, непроизносима, мне нет числа.
Только солнце танцует ромбиками сквозь воду.
Дай покоя, Господи, и визирю, и рыбарю,
Дай покоя, и больше я не заговорю,
Тем любимым бейсболке, кедам и фонарю,
От которых теперь я вырвалась
на свободу.
Never disturb the one who lies at the bottom.
I am the sand and the great sea lies on me
Breathes regularly in a dream, mysterious and deep.
Like a fat woman on a faded sheet
With breadcrumbs right by your side.
Someone rushes about, walks like a light in a furnace,
Someone is looking for me, barely visible in the night
Baseball cap, eye whites, flashlight and sneakers.
I lie in silence, scream or not.
My eyelids are neither cold nor hot.
And the language of despair is unknown to me.
What a power that carried me and did not save me.
I am light, unpronounceable, I am countless.
Only the sun dances in rhombuses through the water.
Give rest, Lord, to the vizier and the fisherman,
Give me peace and I won't speak again
Those favorite baseball cap, sneakers and a flashlight,
From which now I have escaped
to freedom.
