вскинуться на конечном контроле, в безлюдном солнечном терминале
господи, какую мы чушь пороли, как чужую про нас прилежно запоминали
как простые ответы из нас вытягивались клещами
сколько чистого света слабые хрусталики не вмещали
что за имена у нас бились в височной доле, почему мы их вслух не произносили
сколько мы изучили боли, так ничего не узнав о силе
маялись, потели, пеклись о доме и капитале,
пока были при теле, рожали бы и ваяли, но мы роптали,
пересчитывали потери под нарастающий жадный рокот,
ничьей помощи не хотели, не позволяли больного трогать
подрывались в запале производить килотонны пыли
шибко много мы понимали, покуда нас не развоплотили
так послушай меня, пока не объявлен вылет,
пока дух из меня, как стакан кипятка, не вылит,
но пейзаж подтаивает, как дым, не рождает эха
для меня ничто не было святым, кроме твоего смеха
он вскипал, что-то горькое обнажив, на секунду, малость
я был только тогда и жив, когда ты смеялась
jump into final control, in a deserted solar terminal
Lord, what nonsense we flogged, like someone else's about us diligently remembered
how simple answers were pulled out of us in ticks
how much pure light the weak lenses did not contain
what were the names we fought in the temporal lobe, why didn't we pronounce them aloud
how much we have studied pain without learning anything about power
toiled, sweated, worried about the house and capital,
while we were with the body, we would give birth and sculpt, but we murmured,
recalculated losses under the growing greedy rumble,
they did not want any help, did not allow the patient to touch
exploded in the heat of producing kilotons of dust
we understood a lot, until we were disembodied
so listen to me before the flight is announced
until the spirit is poured out of me like a glass of boiling water,
but the landscape melts like smoke, does not create an echo
nothing was sacred to me except your laughter
he boiled, revealing something bitter, for a second, a little
I was only alive when you laughed
