Здесь мы расстанемся. Лишнего не люблю.
Навестишь каким-нибудь теплым антициклоном.
Мы ели сыр, запивали его крепленым,
Скидывались на новое по рублю.
Больше мы не увидимся.
Я запомню тебя влюбленным,
Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.
Знали только крайности, никаких тебе середин.
Ты хорошо смеялся. Я помню эти
Дни, когда мы сидели на факультете
На обшарпанных подоконниках, словно дети,
Каждый сам себе плакальщик, сам себе господин.
Мы расстанемся здесь.
Ты дальше пойдешь один.
Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,
До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
Я не помню, как выживается в восемнадцать.
Я не знаю, как умирается в двадцать два.
До нескорого. За тобой уже не угнаться.
Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.
Here we will part. I do not like superfluous.
You will visit with some warm anticyclone.
We ate cheese, washed it down with fortified,
Throwing off for a new ruble.
We won't see you again.
I will remember you in love
Eighteen years old, skinny and drunk.
Knew only extremes, no middle ground for you.
You laughed well. I remember these
The days we sat in faculty
On shabby windowsills like children
Each is his own mourner, his own master.
We will part here.
You will go further alone.
I won't come to sing. There is a lake and grass
To the car go through the thickets, through the embankment.
I don't remember surviving at eighteen.
I don't know how one dies at twenty-two.
Not expensive. You can't keep up with you.
I look after you, and my head is spinning.
