Это было как будто в другой жизни,
Где меня предавали, а я – пела.
И была не нужна мне любовь ближних.
И хватало мне близости вне тела.
Разливала весна аромат чуда.
Я была неприкаянной и нищей.
Ты не пей этой гадости, Гертруда!
Этот яд не сродни неземной пище!
Но забвение жажды вино дарит
И уменье не выглядеть нелепо.
Он легко прикасается к гитаре –
И становится ближе звезда с неба.
Посиделки в саду. Фонаря гиря.
Старый дом. Приоткрытая дверь – прорезь.
Это было как будто в другом мире...
На столе – лепестки. Вдалеке – поезд.
Нам двоим было в этом саду тесно.
Можно было прикуривать от взгляда.
И когда для меня этот мир треснул,
Я подумала первая: «Так надо».
Я и раньше чужой была тем людям.
Не крестить нам детей, не делить хлеба.
Я сажу своей памяти: Забудем!
Только что я скажу той звезде с неба?
It was like in another life
Where I was betrayed and I sang.
And I didn't need the love of my neighbors.
And I had enough intimacy outside the body.
Spring poured the scent of a miracle.
I was restless and poor.
Don't drink this filth, Gertrude!
This poison is not akin to unearthly food!
But oblivion of thirst gives wine
And the ability not to look ridiculous.
He touches the guitar easily -
And the star from the sky is getting closer.
Sitting in the garden. Kettlebell lantern.
Old house. A slightly open door is a slit.
It was as if in another world ...
There are petals on the table. In the distance is a train.
The two of us were cramped in this garden.
You could light a cigarette from the sight.
And when this world cracked for me,
I was the first to think: "This is how it should be."
I was a stranger to those people before.
Do not baptize our children, do not share bread.
I plant my memory: Forget it!
Just what will I say to that star from the sky?
