Ты снимаешь саккос и митру, ряса прилипла к спине.
Я вижу могучие уши, их тени парят на стене.
Мне хочется выпить с горя и голым плясать при луне,
Где твои пейсы, которые так нравились мне?
Где твои пейсы которые нравились мне?
Где твои пейсы которые нравились мне?
Раньше у нас был профит, а нынче у нас есть навар
Есть свечи, ладанки, мощи, Бог, святость и прочий товар
Нам всем отрезали что-то, кому-то даже вдвойне.
Кстати, где твои пейсы, которые нравились мне?
Где твои пейсы, которые нравились мне?
Где твои пейсы, которые нравились мне?
Я не спрашиваю, зачем ты тянешь к амвону пожарный рукав,
Опасны горящие свечи в дрожащих от веры руках.
Когда эта церковь вспыхнет огнём, я взлечу на твоей спине
Ты гордо раскинешь уши, но за что удержаться мне?
Где твои пейсы, которые нравились мне?
Где твои пейсы, которые нравились мне?
You shoot Sakkos and Mitru, the cassock stuck to the back.
I see powerful ears, their shadows soar on the wall.
I want to drink with grief and dance naked at the moon,
Where are your paces that I liked so much?
Where are your paces that I liked?
Where are your paces that I liked?
We used to have a profit, but now we have a fake
There are candles, franknesses, relics, God, holiness and other goods
We were all cut off something, even doubly.
By the way, where are your paces that I liked?
Where are your paces that I liked?
Where are your paces that I liked?
I do not ask why you pull the fire sleeve to the amvon,
Light candles in trembling hands are dangerous.
When this church flares up with fire, I will take off on your back
You will proudly spread your ears, but why should I stay?
Where are your paces that I liked?
Where are your paces that I liked?
