Туда, где рощи пламенеют,
Туда, где стылая вода,
Осенним таинством аллеи
Меня манят к себе туда,
Где дали полны откровенья,
Где каждый вздох, как сон, глубок,
В седую глушь уединенья
От сердца нить ведет клубок.
Ах, что ж, Наталья Николавна,
Не все ль равно, кому виной,
Что в жизни, прожитой исправно,
Вам быть такой, а не иной...
Прикосновеньем беспристрастным,
Не опуская мелочей,
Врезает время в память властно
Черты друзей и палачей.
Над опальной могилой поэта в ночи
Ни звезды, ни случайного света свечи.
Лишь лампада любви на пролитой крови
Говорит бездыханному сердцу: "Живи!"
И звучат над землею во все времена
Песни щедрых сердец, воскресив имена,
Дабы в хладности лет свой оставило след
Это славное, горькое званье - поэт!
Гремит шампанских пенный выстрел,
И от цыган звенит в ушах,
Вскипает юность в лицеистах,
Гусарской вольностью дыша.
Перо хмелеет от полета,
Друзья тревожат пыль веков,
Но ждут кого-то эшафоты
И сталь надломленных клинков.
Среди безудержного бала
Светлы мгновенья тишины.
Достойным так их не хватало,
Иным не впрок они даны!
Рождая чудные мгновенья,
Цветет унылая пора.
Сомненья вслед за озареньем
Прохладой полнят вечера.
Над опальной могилой поэта в ночи
Ни звезды, ни случайного света свечи.
Лишь лампада любви на пролитой крови
Говорит бездыханному сердцу: "Живи!"
И звенят над землею во все времена
Песни мудрых сердец, помня их имена,
Дабы в хладности лет свой оставило след
Это гордое, горькое званье - поэт!
Благодарю за все, что было,
Крылатым промельком коней,
За жизнь, которую любил он,
За боль, расплавленную в ней.
Но неужели, неужели,
Свинцовой точки не стереть,
И санкам во псковских метелях
К владеньям дедовским лететь?
Туда, где рощи пламенеют,
Туда, где стылая вода,
Осенним таинством аллеи
Меня манят к себе всегда!
Where the groves are flaming
Where the cold water is
Autumn Sacrament Alley
I'm beckoning to go there,
Where they gave are full of revelation
Where every breath is like a dream, deep
Into the gray wilderness of solitude
From the heart, the thread leads a ball.
Oh, well, Natalya Nikolavna,
It’s all the same to whom you blame
That in a life lived well
You have to be like that, and not another ...
A touch of impartial
Without letting go of the little things
Embeds time into memory imperiously
Traits of friends and executioners.
Over the poet's disgraced grave in the night
No stars, no random candle lights.
Only the lamp of love on spilled blood
Says to a lifeless heart: "Live!"
And sound above the earth at all times
Songs of generous hearts, resurrecting names
So that in the coolness of his years left a mark
This glorious, bitter title is a poet!
Thundering champagne foam shot
And from the gypsies rings in my ears
Youth boils in high school students,
Hussars liberty breathing.
The feather hops from the flight
Friends disturb the dust of centuries
But scaffolds are waiting for someone
And steel of broken blades.
Among the rampant ball
Light moments of silence.
Worthy so they were not enough,
They are not given for other purposes!
Giving birth to wonderful moments
A sad time is blooming.
Doubts after illumination
The evening is filled with cool.
Over the poet's disgraced grave in the night
No stars, no random candle lights.
Only the lamp of love on spilled blood
Says to a lifeless heart: "Live!"
And ring over the earth at all times
Songs of wise hearts, remembering their names,
So that in the coolness of his years left a mark
This proud, bitter title is a poet!
Thank you for everything that was
A winged whisk of horses
For the life he loved
For the pain melted in her.
But really, really
Do not erase the lead point,
And sledding in the Pskov snowstorms
To the possessions of grandfathers to fly?
Where the groves are flaming
Where the cold water is
Autumn Sacrament Alley
I am always attracted to me!
