Время, болезнь - это уже неизлечимо,
с поезда не слезть и еле-еле различимы
ноты песенки моей. Как ножом по гордости
расписание судьбы и билет до конца этой повести.
А там на последней станции
старость встретит поезд мой,
повиснет на мне бородой
и усами седыми,
да и предложит в покое сладостном
в мягких и теплых причинах
расписаться мне в собственной слабости
каллиграфическими морщинами...
У них у каждой теперь семья,
у них теперь по воскресеньям
их безотказные мужья
и покупные приключения.
Завалиться к ним домой!
Вот была бы подлость...
Я ваш двадцать первый встречный,
я под откос набираю скорость!
Там, там на последней станции
старость встретит поезд мой,
повиснет на мне бородой
и усами седыми,
да и предложит в покое сладостном
в мягких и теплых причинах
расписаться мне в собственной слабости,
каллиграфическими морщинами...
Time , the disease - it is incurable,
the train does not get down and barely distinguishable
notes of my song . Like a knife through the pride
schedule of fate and a ticket to the end of this story .
And then at the last station
old age will meet my train ,
hang on me beard
and gray mustache ,
and the offer alone sweet
soft and warm causes
sign in my own weakness
calligraphic wrinkles ...
They each family now ,
they are now on Sundays
their husbands fail-safe
and purchased adventure.
Mislaid them home!
That would be a dirty trick ...
I'm your twenty-first counterclaim ,
I pick up speed downhill !
There, there at the last station
old age will meet my train ,
hang on me beard
and gray mustache ,
and the offer alone sweet
soft and warm causes
sign in my own weakness ,
calligraphic wrinkles ...
