Он садится с нею рядом,
Он берет ее за плечи,
и причудливым узором засверкает его речь:
<<Слушай, там, далеко-далеко, есть земля.
Там Новый Год, ты не поверишь, там Новый Год два раза в год, вот.
Там снег, там столько снега,
что если б я там не был сам,
Я б не поверил, что бывает столько снега,
что земля не видит неба,
и звездам не видать с вершин,
как посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек моей души>>.
Тихо-тихо-тихо! там Нью-Йорк говорит с Москвой:
<<Москва, Москва, забери меня домой!>>
долгою упрямою строкой
бежит дорога подо мной,
еще чуть-чуть и распрощаемся с землей!
А ей клянется, что вернется:
<<Совру так с места не сойду!>>
Врет... сойдет...
<<... Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится огонек моей души...>>
Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек его души.
Какая глупость, право, верить его словам,
а не поверить - грех,
тому, который веселее и светлее их всех, эх!
Она молчит и улыбается ему, тому,
который возвращается...
Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек его души.
Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек моей души.
He sits down next to her,
He takes her by the shoulders
and his speech will sparkle with a bizarre pattern:
<< Listen, there is land, far, far away.
There is a New Year, you will not believe, there is a New Year twice a year, here.
There is snow, there is so much snow,
what if I weren't there myself
I wouldn't believe that there is so much snow
that the earth does not see the sky,
and the stars cannot be seen from the peaks,
like in the middle of the evening lights and the horns of cars
the quiet flame of my soul is racing >>.
Quiet, quiet, quiet! there New York speaks to Moscow:
<< Moscow, Moscow, take me home! >>
long stubborn line
the road runs under me
a little more and let's say goodbye to the earth!
And she swears that he will return:
<< I will lie so I will not leave the place! >>
Lying ... okay ...
<< ... In the midst of evening lights and car horns
the flame of my soul rushes ... >>
In the midst of evening lights and car horns
the quiet flame of his soul rushes.
What nonsense, really, to believe his words,
but not to believe is a sin,
the one that is more cheerful and brighter than all of them, eh!
She is silent and smiles at him, the one
which comes back ...
In the midst of evening lights and car horns
the quiet flame of his soul rushes.
In the midst of evening lights and car horns
the quiet flame of my soul rushes.
