Молчите, струйки чисты, И дайте мне вещать; Вы, птички голосисты, Престаньте воспевать.
Пусть в рощах раздаются Плачевные слова! Ручьями слезы льются, И стонут дерева.
Ты здесь, моя отрада, Любезный пастушок, Со мной ходил от стада На крутой бережок.
Я здесь с тобой свыкалась От самых лет младых И часто наслаждалась Любовных слов твоих.
Уж солнышко спустилось И село за горой, И поле окропилось Вечернею росой.
Я в горькой скуке трачу Прохладные часы И наедине плачу, Лишась твоей красы.
Целую те пруточки, С которых ты срывал Прекрасные цветочки И мне пучки вязал;
Слезами обливаю Зеленые листы, В печали презираю Приятные плоды.
Я часто вижу властно Тебя во древесах; Бегу туда напрасно, Хочу обнять в слезах.
Но только тень пустая Меня, несчастну, льстит, Смущаюся, теряя Приятный мне твой вид.
Лишь только ветр листами Тихонько потрясет, Я тотчас меж кустами Тебя ищу, мой свет.
От всякой перемены Всечасно я крушусь И, муча слабы члены, На каждой слух стремлюсь.
1748
Silent, the jetings are clean, and let me broadcast; You, birds are holsters, melted to chant.
Let there be planted words in the groves! The tears are pouring, and a tree moan.
You are here, my feeling, kinds of shepherd, went with me from the herd on a steep brags.
I got here with you from the youngest years old and often enjoyed your love words.
So the sun went down and the village after the mountain, and the field frozen Evening dew.
I'm in the bitter boredom I spend the cool clock and alone crying, depriving your beauties.
Whole rods from which you broke out beautiful flowers and bugs knitted me;
Tears pour green sheets, in sadness despised pleasant fruits.
I often see you mostly in the woods; I run there in vain, I want to hug in tears.
But only a shadow empty me, miserable, flatters, confused, losing a nice look.
Only only winds shuck quietly sheets, I'll seem to you immediately between the bushes, my light.
From all the changes, I'm quieter and, the Mushes are weak member, I strive for every hearing.
1748.
