Вниз по матушке по Волге,
От крутых красных бережков,
Разыгралася погода,
Погодушка верховая;
Ничего в волнах не видно,
Одна лодочка чернеет,
Никого в лодке не видно,
Только парусы белеют.
На гребцах шляпы чернеют,
Кушаки на них алеют.
На корме сидит хозяин,
Сам хозяин во наряде,
Во коричневом кафтане,
В перюиновом камзоле,
В алом шелковом платочке,
В черном бархатном картузе;
На картузе козыречек,
Сам отецкий он сыночек.
Уж как взговорит хозяин:
«И мы грянемте, ребята,
Вниз по матушке по Волге,
Ко Аленину подворью,
Ко Ивановой здоровью».
Аленушка выходила,
Свою дочку выводила,
Таки речи говорила:
«Не прогневайся, пожалуй,
В чем ходила, в том и вышла.
В одной тоненькой рубашке
И в кумачной телогрейке».
<1770>
Down the Mother on the Volga,
From steep red bezhkov,
We played the weather
Riding weather;
Nothing in the waves can be seen
One boat drawn,
No one in the boat is not visible
Only sails whites.
On rowing hats black
Cusks on them are aley.
The owner sits on the stern,
The owner itself is in the dress,
In brown kaftana,
In Peremy Camzole,
In aal silk handkerchief,
In black velvet carriage;
On the carriage carriage
Heads his son's son.
Just how the owner will try:
"And we grunt, guys,
Down the Mother on the Volga,
To Alana residents,
To Ivanova health. "
Alenushka went out,
His daughter removed
Taki speech said:
"Do not proceed, perhaps
What went, in that and came out.
In one thin shirt
And in the kumaychychka. "
<1770>
