Вот-вот нас покинут года золотые,
И мы побредем без пути, наугад,
И глупое сердце в дороге остынет,
И годы погасят безжалостно взгляд.
Но знай, что по звуку заветного слова,
Всегда, исполняя извечный обет,
В туманных картинках былого
Я буду ночами являться тебе.
Как будто мы снова в начале дороги,
И ясное утро, и солнечный свет.
Причин для печали еще так немного -
Ведь нет за спиной этой пропасти лет.
И нету вопросов еще без ответов,
И мы улыбаемся нашей судьбе ...
Так в черной тиши предрассветной
Я буду ночами являться тебе.
И серые тени немых фотоснимков
Хранят неизменным родное лицо.
Здесь ты в одиночку, а мы здесь в обнимку,
Счастливая сказка с печальным концом.
А памяти вовсе не надо подсказки,
Хоть пламя со временем бьется слабей...
Как отсвет той солнечной сказки,
Я буду ночами являться тебе.
Но знай, есть предел у времен и у чисел,
Состарится мир, что был с нами суров.
Иссякнут потоки и горные выси
Нас вновь созовут под Отеческий кров.
И ты не страшись одиночества плена -
Я рядом с тобой в самой горькой из бед.
До той же поры неизменно
Я буду ночами являться тебе.
1992
Here we will leave the year golden,
And we will be righten without the way, at random,
And the stupid heart will cool on the road,
And the years gave a ruthless look.
But know that the sound of the cherished word,
Always, by performing eternal vow,
In the foggy pictures of the past
I will be at night to you.
As if we were again at the beginning of the road,
And clear morning, and sunlight.
Reasons for sadness still so little -
After all, there is no back of this abyss.
And there is no questions yet without answers,
And we smile our fate ...
So in the black silence predawn
I will be at night to you.
And gray shadows of silent photographs
Store the invariable native face.
Here you are alone, and we are in an embrace,
Happy fairy tale with a sad end.
And the memory is not at all the prompts,
Although the flame will be afraid of weakens with time ...
As a highlight of that solar fairy tale,
I will be at night to you.
But know, there is a limit of time and in numbers,
The world will be a sore with us.
Runs down flows and mountains
We will again be applied for the deceic shelter.
And you are not afraid of the loneliness of captivity -
I am next to you in the bitterness of the trouble.
To the same pores unchanged
I will be at night to you.
1992.
