Выпивал у матери обе груди,
а меня отпихивал пяткой вонючей.
Что вы мне кричали - Мол, жизнь впереди,
не психуй стрясется счастливый твой случай!
Он задачки списывать мне не давал,
мой табак курил до отсутствия пульса,
баб моих на мой же таскал сеновал,
а меня все пяткой, а вы - "не волнуйся!"
Скот его посевы мои потравил,
шушера мои векселя поскупала.
- Господи, - молю, - справедливость яви!
Не явил: сигналов, мол, не поступало.
- Всем всего хватает во вверенном мне...-
разорялся фраер, припухший на туче.
- Шустрый пусть хватает. Ты тоже вполне
можешь. Мозжечок рефлексией не мучай.
Все конфеты с ёлки, билеты в партер,
мягкие места в мотоцикле с коляской -
всё ему находки. Мне ж, кроме потерь,
шепот ваш лукавый: "Добей его... лаской!"
Так оно и шло до последнего дня,
часа избавленья... Но, противу правил,
мчатся ваши бочки, и всё на меня:
- Каин, сука-Каин, где братец твой Авель?
Владимир Ланцберг
He drank both breasts from his mother,
And he shoved me with a stink of smelly.
What did you shout to me - they say, life is ahead,
Do not freak out your happy case!
He did not allow me to write off the tasks,
My tobacco smoked to the absence of a pulse,
my women dragged the hay of my own,
And all of me is a heel, and you - "Don’t worry!"
My cattle trained my crops,
Shusher my bills struck.
- Lord, - I pray, - justice of me!
I did not show: there were no signals, they say.
- Everyone is enough for everyone in entrusted to me ...-
Fraer ruined, swollen on a cloud.
- Let the nimble enough. You are also quite
can. Do not torment the cerebellum with reflection.
All sweets from the Christmas tree, tickets to the ground,
Soft places in a carriage motorcycle -
All his finds. Well, except for losses,
Your whisper is evil: "Deal him ... affection!"
So it went until the last day
hours of deliverance ... but, against the rules,
Your barrels rush, and everything is on me:
- Cain, bitch-kain, where is your brother Abel?
Vladimir Lanzberg
