Рыжему и Чапе
Тут, за углом, где играет мандолина,
В старой таверне, в укромной полутьме,
Где даже время не столь неумолимо,
Где нет проблемы - иметь и не иметь,
Где не слышна городская канонада,
И незаметна июльская жара,
Тут пузырьки из бутылки лимонада,
Нежно звеня, улетают умирать.
Я их легко отпускаю на свободу,
Не обращая вниманья на часы,
И поглощаю щекочущую воду,
Не забывая промакивать усы.
Ночь далека, посетителей немного,
С ними легко управляется жена.
Я ей помог приготовить осьминога,
Дал на столы монастырского вина.
Вот и сижу со скрещенными руками,
Не прикасаясь к предметам бытия,
И, улыбаясь, слежу за пузырьками,
Воображая, как, может быть, и я
Вот так улечу в ту заветную долину,
Где неизвестны ни жажда, ни нужда,
Где я вовек не услышу мандолину
И не смогу пузырьки освобождать.
1996
Ларнака, Кипр
Ор. №134
Red and chape
Here, around the angle, where Mandolin is playing,
In the old tavern, in a secluded severity,
Where even time is not so inexorably,
Where there is no problem - have and not have,
Where the city cannonade is not heard,
And invisible July heat
Here bubbles from the bottle of lemonade,
Gently ringing, fly away to die.
I easily let them go free
Not paying attention to the clock,
And absorb ticking water,
Do not forget to miss the mustache.
The night is far away, visitors are a bit
Wife is easily managed with them.
I helped to cook octopus,
Gave on the tables of monastic wines.
So I sit with arms crossed,
Without touching subjects of being,
And, smiling, watching bubbles,
Imagining how maybe i
That's so leaving in the cherished valley,
Where neither thirst is unknown or need
Where I will not hear mandolin
And I can not free bubbles.
1996.
Larnaca, Cyprus
OR. №134
