Удар, удар, еще удар, опять удар - и вот
Борис Будкеев (Краснодар) проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушёл,
Вот - апперкот, я на полу, и мне нехорошо.
И думал Будкеев,
мне челюсть кроша:
"И жить хорошо,
и жизнь хороша!"
При счете "семь" я все лежу, рыдают землячки.
Встаю, ныряю, ухожу, и мне идут очки.
Неправда, будто бы к концу я силы берегу,
Бить человека по лицу я с детства не могу.
Но думал Будкеев,
мне ребра круша :
"И жить хорошо,
и жизнь хороша!"
В трибунах свист, в трибунах вой:
- Ату его, он трус!..-
Будкеев лезет в ближний бой,
а я к канатам жмусь.
Но он пролез - он сибиряк,
настырные они.
И я сказал ему : - Чудак!
Устал ведь, отдохни!
Но он не услышал,
он думал, дыша,
Что жить хорошо
и жизнь хороша.
А он все бьет - здоровый черт! Я вижу - быть беде.
Ведь бокс - не драка, это спорт отважных и т. д.
Вот он ударил раз, два,три - и сам лишился сил.
Мне руку поднял рефери, которой я не бил.
Лежал он и думал:
что жизнь хороша...
Кому - хороша,
а кому - ни шиша.
Punch, punch, another punch, punch again - and here
Boris Budkeev (Krasnodar) holds an uppercut.
So he pressed me in the corner, so I barely left
Here is the uppercut, I'm on the floor, and I'm not feeling well.
And Budkeev thought
my jaw is crumbling:
"And live well
and life is good! "
With the score "seven" I’m all lying, sobbing countrymen.
I get up, dive, leave, and glasses go to me.
It’s not true that by the end I’m on the shore,
I can’t beat a person in the face since childhood.
But Budkeev thought
crash my ribs:
"And live well
and life is good! "
In the stands a whistle, in the stands a howl:
- Atu him, he is a coward! ..-
Budkeev crawls into close combat
and I press the ropes.
But he climbed - he is a Siberian,
persistent they are.
And I said to him: - Eccentric!
I’m tired, rest!
But he didn’t hear
he thought breathing
What to live well
and life is good.
And he beats everything - a healthy devil! I see - to be in trouble.
After all, boxing is not a fight, it is a sport of the brave, etc.
So he hit one, two, three - and he lost his strength.
The referee, whom I did not beat, raised my hand.
He lay and thought:
that life is good ...
To whom is good,
and to whom - not a shisha.
