"РАЙСКИЕ ЯБЛОКИ"
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ 1977
Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
убиенных щадят, отпевают и балуют раем, -
не скажу про живых, а покойников мы бережем.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
и ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
и огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.
Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
и кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.
И измученный люд не издал ни единого стона,
лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб.
Ну, а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок.
Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-
кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
я тебе привезу: ты меня и из рая ждала!
& quot; paradise apple & quot;
Vladimir Vysotsky 1977
I used to die - we've always die -
so how would guess, so as not to itself - that in the back of a knife:
slain spared, burial service and pampered paradise -
I will not tell about the living and the dead, we cherish.
In the dirt hit his face, overwhelmed with prettier side,
and hit on the stolen soul nags at a gallop.
The wondrous paradise gardens gathering a pale pink apples.
Sorry, gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
Rode - I look - not a heavenly sight of something:
nerodyaschy wasteland and sheer nothingness - lawlessness.
And among the cast did towered gate,
and a huge stage - five thousand - sat on his lap.
As rzhanet radical! I am humbled him a kind word,
Yes repi of urine barely ripped and braided mane.
The gray-haired old man too long tinkered with the bolt -
and groaned and grumbled and failed to open - and left.
And exhausted people did not utter a single groan,
only to squat suddenly numbed knees moved.
There raspberries, lads - we met crimson bells!
All returned to the circle, and the crucified hung above the circle.
Bring us all good, and how many blessings I have demanded?
I - to have friends, and wife - that it fell on the coffin.
Well, I do for them, gathering a pale pink apples.
Sorry, gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
I found an old man in tears on his cheeks flabby:
This St. Peter - he is the Apostle, and I - mutt.
That booths gardens, in whom Prorva frozen apples.
But guard the gardens - and I killed without a miss in the forehead.
And I drove the horses away from places these rotten and Zyablov -
Horses are asked oats, but I ate a bit.
Along the cliff with a whip in his bosom of apples over a precipice
I'll bring thou me out of paradise waiting for!
