Часов, минут, секунд - нули,
Сердца с часами сверьте.
Обьявлен праздник всей Земли:
День без единой смерти.
Вход в Рай забили впопыхах,
Ворота Ада на засове,
Все согласовано в Верхах,
Без оговорок и условий.
Постановление не врет:
Никто при родах не умрет,
И от болезней в собственной постели,
И самый старый в мире тип
Задержит свой предсмертный хрип
И до утра дотянет еле-еле.
И если где резня - теперь,
Ножи держать тупыми!
И если бой - так без потерь,
Расстрел - так холостыми.
Нельзя и с именем Его
Свинцу отвешивать поклонов
Не будет смерти одного
Во имя жизни миллионов.
Конкретно, просто, делово:
Во имя черта самого
Никто не обнажит кинжалов.
Никто навеки не уснет,
И не взойдет на эшафот
За торжество добра и идеалов.
Забудьте мстить и ревновать,
Убийцы, пыл умерьте.
Бить можно, но не убивать
Душить, - но не до смерти.
Эй! Не вставайте на карниз
И свет не заслоняйте!
Забудьте прыгать сверху вниз,
Вон, снизу вверх - валяйте!
Сдюнтяи, висельники, тли,
Мы всех вас вынем из петли,
Еще дышащих, тепленьких, в исподнем.
Под топорами палачей
Не упадет главы ничей
- Приема нынче нет в раю Господнем!
И запылают сто костров
Не жечь, а греть нам спины,
И будет много катастроф,
А жертвы - ни единой.
И отвалившись от стола,
Никто не лопнет от обжорства
От выстрелов из-за угла
Мы будем падать из притворства.
На целый день отступит мрак,
На целый день отступит рак,
На целый день случайности отменят.
А коль за кем не доглядят.
Есть спецотряд из тех ребят,
Что мертвецов растеребят,
Натрут, взьерошат, взьерепенят.
Смерть погрузили в забытье
Икрою смерти взятку дали
И напоили вдрызг ее,
И даже косу отобрали.
В уютном боксе в тишине
Лежит на хуторе Бутырском
И видит пакости во сне,
И стонет храпом богатырским.
Ничто не в силах помешать
Нам жить, смеяться и дышать,
Мы ждем событья в радостной истоме!
Для чёрных личностей в Столбах
Полно смирительных рубах
- Пусть встретят праздник
В сумасшедшем доме.
И пробил час, и день возник,
Как взрыв, как ослепленье.
И тут, и там взвивался крик: - Остановись,
мгновенье!
И лился с неба нежный свет,
И хоры ангельские пели,
И люди быстро обнаглели: - Твори,
что хочешь!.. Смерти нет!
Один до смерти выпивал
- Но жил, подлец, не умирая.
Другой в пролеты прыгал всяко-разно,
А третьего душил сосед,
А тот его... Ну, словом, все
Добро и зло творили безнаказно.
А тот, кто никогда не знал
Ни драк, ни ссор, ни споров - Теперь
свой голос поднимал,
Как колья от заборов.
Он терпеливо вынимал
Из мокрых мостовых булыжник...
А прежде был он тихий книжник
И зло с насильем презирал.
Никто нигде не умирал,
И тот, кто раньше понимал
Смерть как награду, как избавленье
- Тот бить старался наповал,
А сам в то время напевал
Что, дескать, помнит чудное мгновенье.
Какой-то бравый генерал
Из зависти к военным хунтам
Весь день с запасом бомб летал
Над мирным населенным пунктом.
Перед возиездьем не раскис
С поличным пойманный шпион - Он
с ядом ампулу разгрыз,
Но лишь язык порезал он.
Вот так по нашим городам
Без крови, пыток, личных драм
Катился день, как камнепад в ущелье.
Всем сразу славно стало жить!..
Боюсь, их не остановить,
Когда внезапно кончится веселье.
Ученый мир - так весь воспрял,
И врач, науки ради,
На людях яды проверял - И
без противоядий.
Ну, а евреям был погром - Резвилась
правящая клика,
Но все от мала до велика
Живут - все кончилось добром.
Самоубийц, числом до ста,
Сгоняли танками с моста,
Повесившихся - скопом оживляли.
Фортуну - вон из колеса!
Да! День без смерти удался!
Застрельщики, ликуя, пировали.
Но вдруг глашатай весть разнес
Уже к концу банкета,
Что торжество не удалось,
Что кто-то умер где-то.
В тишайшем уголке Земли,
Где спят и страсти, и стихии,
Куда добраться не могли
Реаниматоры лихие.
Кто мог дерзнуть? Кто смел посметь?
И как уговорили смерть?
Ей дали взятку - смерть не на работе.
Недоглядели - хоть реви!
- Он просто умер от любви,
На взлете умер он, на верхней ноте.
