Кто видел свою тень на облаках,
Тот навсегда причастен к тайнам неба.
Пасутся в пышных, облачных лугах
Отары самолётов гладкотелых.
Им нравится купаться в синеве,
В делах людских они не понимают
И от тоски безмолвно умирают,
Коль долго остаются на земле.
Припев:
Таков закон воздушных трасс, -
Поднявшись в высь, мы смотрим вниз.
И день за днём тревожит нас
Стальных турбин горячий свист.
Кто видел свою тень на облаках,
Причастен к тайнам радиоэфира.
В банальных пятизначных номерах
Людские судьбы носятся над миром.
Доверчивый и чуткий микрофон.
Воспринимает все слова на веру.
Но вряд ли дозовётся "Селегера"'
Извечно недовольный "Саксафон".
Припев.
Кто видел свою тень на облаках,
Причастен к странной гильдии пилотов,
Где на полётах "травят о бабцах",
А крепко выпив, спорят о полётах.
Здесь, в мире керосина и машин,
Слова о дружбе - не пустые звуки,
Её легко в протянутые руки
Передают, как "1001".
Припев.
Who saw his shadow on the clouds,
That is forever involved in the secrets of the sky.
Graze in lush, cloud meadows
Otara gladkotel aircraft.
They like to swim in the blue
In human affairs they do not understand
And from longing silent dying,
Kohl remain on Earth.
Chorus:
Such is the law of airways, -
Rising in Vash, we look down.
And day the day worries us
Steel turbines hot whistle.
Who saw his shadow on the clouds,
It is involved in the secrets of the radio.
In banal five-digit rooms
Ludic fates are over the world.
Gullible and sensitive microphone.
Perceives all the words on faith.
But it is unlikely that the "Searer" is dosing
Evie displeased "Saxon".
Chorus.
Who saw his shadow on the clouds,
Involved in the strange pilots guild,
Where on the flights "etching about bass",
And firmly drinking, argue about flights.
Here, in the world of kerosene and cars,
Words about friendship are not empty sounds,
Its easy to stretched
Transmit as "1001".
Chorus.
