Цыц, тоска, Луна так близка
три соска на боевых листках -
заблудись в трех соснах бледно-чужого лица
одна пополам, две других до ста
до старости корок на синих устах
суставов до хруста и выкриков "Я устал!"
И крути, трепанатор, свое сверло у виска
Импозантный господин с петушьим пером
упорно сношал бы осла с бобром,
только после оргий всегда команда "Подъем!"
Так и в норы ползем так и в гору идем
с заколдованных лестниц с господином вдвоем,
господин исчезает, а лестнице все нипочем,
ибо после отравы всегда команда "Подъем!"
Провожать не надо, я сам уйду
выгонять не надо - я сам уйду,
только средний палец левой ноги найду
наверное, дело в сквозном виске
и сотне висельников на языке,
только простынь моя уже истлела совсем
засыпайте, милые, на красной доске
Tsyts, longing, the moon is so close
three nipples on battle sheets -
get lost in the three pines of a pale alien face
one in half, two others up to a hundred
until old age crusts on blue lips
joints to a crunch and screams "I'm tired!"
And twist, trepanator, your drill at the temple
Impressive gentleman with a rooster feather
would stubbornly fuck a donkey with a beaver,
only after orgies there is always the command "Rise!"
So we crawl into holes and we go uphill
from the enchanted stairs with the lord alone,
the gentleman disappears, and the stairs do not care,
for after the poison there is always the command "Rise!"
No need to see off, I'll leave myself
no need to expel - I'll leave myself,
I will only find the middle toe of my left foot
probably the point is in the through temple
and a hundred gallows in the tongue,
only my sheet has already decayed completely
fall asleep, darlings, on the red board
