Грязная кровь солью падёт на рваные раны земли,
Слёзы небес ливнем сорвутся яда ожоги студить.
Реки вскипят чёрной смолой,чуждое нам не принять.
Кривду на дно,веру на стяг,высится Белая рать.
Кто здесь себя возомнил господином
Серого стада жалкий пастух?
Пусть поперхнётся желчною лестью
Своих верноподданных слуг.
Нашим нароком свастика-солнце,
Вольного ветра стезя.
Всё что веками звалось"чужое"
Вольница рубит с плеча
Звоном кольчужным-северный хлад,
Взморья скалистая длань.
Наши святыни псам не отнять,
Ждёт их кровавая брань.
Средь дубрав,средь степей необъятных,
Наше слово негласный закон.
Не найдёт здесь покой иноверец,
Не нарушит Отчизны покон!
Нам не ведать стыда поражений,
Не уснуть под покровом земли.
Той что издревле силой питала,
Мы пополним славы ряды
Звоном кольчужным-северный хлад,
Взморья скалистая длань.
Наши святыни псам не отнять,
Ждёт их кровавая брань.
Мы не сдадим своих рубежей,
Избранный путь-дар судьбы.
Яро вздымаются Требы-костры,
В небе змея тетивы
Грязная кровь солью падёт на рваные раны земли,
Слёзы небес ливнем сорвутся яда ожоги студить.
Реки вскипят чёрной смолой,чуждое нам не принять.
Кривду на дно,веру на стяг,высится Белая рать.
Кто здесь себя возомнил господином
Серого стада жалкий пастух?
Пусть поперхнётся желчною лестью
Своих верноподданных слуг.
Нашим нароком свастика-солнце,
Вольного ветра стезя.
Всё что веками звалось"чужое"
Вольница рубит с плеча
Звоном кольчужным-северный хлад,
Взморья скалистая длань.
Наши святыни псам не отнять,
Ждёт их кровавая брань.
Средь дубрав,средь степей необъятных,
Наше слово негласный закон.
Не найдёт здесь покой иноверец,
Не нарушит Отчизны покон!
Нам не ведать стыда поражений,
Не уснуть под покровом земли.
Той что издревле силой питала,
Мы пополним славы ряды
Звоном кольчужным-северный хлад,
Взморья скалистая длань.
Наши святыни псам не отнять,
Ждёт их кровавая брань.
Мы не сдадим своих рубежей,
Избранный путь-дар судьбы.
Яро вздымаются Требы-костры,
В небе змея тетивы
