По кликухе Канарейка я смазливая еврейка
Очень маленькая ростом и чуждаюсь мокрых дел
Обхожу я также пьянки в подворотнях Молдованки
Отсидела между прочим за легавый беспредел
Все блатные интересы начинаются с Одессы
Тут и Бабель, и Япончик, Верка-Имбер, Васька-Свист
Вечерами по бульварам бродят скупщики с товаром
И аптекарь с Арнаутской, даже тот — рецидивист
Мне прокуроры две фандеры шили к делу
И шила тапки я в тюрьме по беспределу
Но не рыдала и скощухи не просила
А телогреечку с заплатками носила
Легковых машин угонщик дядя Изя миллионщик
Только я освободилась, взял он шефство надо мной
Я живу в его каморке и ношу пальто из норки
А когда ему работать, жарю яйца с отбивной
Дядя Изя суетливый, он старик трудолюбивый
Не вернется без добычи, все мне силы посвятил
Он меня считает дочкой, и намедни темной ночкой
У владельца ипподрома новый Опель укатил
Мне прокуроры две фандеры шили к делу
И шила тапки я в тюрьме по беспределу
Но не рыдала и скощухи не просила
А телогреечку с заплатками носила
Что за город за Одесса, про гоп-стопы пишет пресса
Ну, а шуллеры в жилетках носят шляпы набекрень
И каштаны здесь не ниже, чем в блистательном Париже
А весной на Молдованке в жарких двориках сирень
Приколов на грудь мимозу я слоняюсь по привозу
Всюду греки да армяне, а у них деньжонок страсть
Щипачи из Балаклавы ставят шухер от облавы
Ой как весело в Одессе, так и хочется украсть
Мне прокуроры две фандеры шили к делу
И шила тапки я в тюрьме по беспределу
Но не рыдала и скощухи не просила
А телогреечку с заплатками носила
По одесским закоулкам пронеслись в каретах гулко
И Раевский, и Голицын, и вельможный Воронцов
И когда-то ссыльный Пушкин говорят чесал в макушке
От обилия в Одессе ловких на руку юнцов
Все отлично шло вначале, но настали дни печали
Дядя Изя разболелся, время силы унесло
В новой шубке горностая я хорошая простая
Но придется мне освоить дяди Изи ремесло
Мне прокуроры две фандеры шили к делу
И шила тапки я в тюрьме по беспределу
Но не рыдала и скощухи не просила
А телогреечку с заплатками носила
Мне прокуроры две фандеры шили к делу
И шила тапки я в тюрьме по беспределу
Но не рыдала и скощухи не просила
А телогреечку с заплатками носила
According to the click of the canary, I am a cute Jewish
Very small in tall and I am alien to wet deeds
I also go around booze in the gateway of Moldovanks
Settled by the way for a cop chamber
All thieves' interests begin with Odessa
Here is Babel and Japanchik, Verka-Imber, Vaska-Svist
In the evenings in the boulevards, buyers with goods roam
And a pharmacist with Arnauta, even that is a recidivist
I sewed two plywood prosecutors to the matter
And I sewed slippers in prison by lawlessness
But she did not sob and did not ask the beggars
And she wore a heel with patch
Passenger cars Caucus uncle Ishi
Only I freed myself, he took the patronage over me
I live in his closet and wear a mink coat
And when to work, I fry eggs with a chop
Uncle Izen fussy, he is an old man hardworking
Will not return without prey, he devoted all the strength to me
He considers me a daughter, and the other day a dark night
The owner of the hippodrome rolled the new Opel
I sewed two plywood prosecutors to the matter
And I sewed slippers in prison by lawlessness
But she did not sob and did not ask the beggars
And she wore a heel with patch
What a city for Odessa, a press writes about gop-stop
Well, and shullers in vests wear hats nabekrin
And chestnuts here no lower than in brilliant Paris
And in the spring on Moldovank in hot courtyards lilacs
Jokes on the chest of mimosa, I wandere
Everywhere Greeks and Armenians, and they have a money passion
Balaklava shoals put a shuher from the raid
Oh how fun in Odessa, I want to steal
I sewed two plywood prosecutors to the matter
And I sewed slippers in prison by lawlessness
But she did not sob and did not ask the beggars
And she wore a heel with patch
In Odessa nooks, they swept in the carriages
And Raevsky, and Golitsyn, and noble Vorontsov
And once the exile Pushkin is said to scratch in the crown
From an abundance in Odessa dexterous at the hand of youths
Everything went well at the beginning, but the days of sorrow have come
Uncle Ishi got sick, the time of power took off
In the new fur coat, the ermine I'm good simple
But I will have to master my uncle's craft
I sewed two plywood prosecutors to the matter
And I sewed slippers in prison by lawlessness
But she did not sob and did not ask the beggars
And she wore a heel with patch
I sewed two plywood prosecutors to the matter
And I sewed slippers in prison by lawlessness
But she did not sob and did not ask the beggars
And she wore a heel with patch
